Школьниками в 1962–1963 годах мы ухаживали за памятниками воинской славы, в том числе за памятником на вершине холма, рядом с братском кладбищем времен первой обороны 1854–1855 годов, на Северной стороне Севастополя. На постаменте, символизирующем башню корабля, стоял матрос с опущенной головой и держал в руках склоненное знамя. Надпись на памятнике была очень краткой и ничего не объясняющей: «Родина — сыновьям». Ни даты, ни названия корабля, ни фамилий офицеров и матросов на памятнике не было. Иногда кто-то приносил цветы или появлялись маленькие фотографии молодых матросов или офицеров, но их тотчас убирала администрация кладбища. Шепотом люди говорили, что это памятник погибшим на линкоре «Новороссийск» и что эта трагедия подобна той, что произошла до революции с линкором «Императрица Мария».
Много лет спустя, слушателем Военно-морской академии я ознакомился с отчетом Правительственной комиссии по расследованию обстоятельств гибели линкора «Новороссийск».
Как и в случае с гибелью «Императрицы Марии», формулировки причин обеих трагедий расплывчаты и двойственны: линкор «Императрица Мария» — самопроизвольное возгорание и взрыв боезапаса; линкор «Новороссийск» — взрыв боезапаса, вызванный старой миной, и там и там не исключаются возможности диверсии. Разница была в другом: в отношении к людям, к погибшим и к оставшимся в живых.
В первом случае — похороны с воинскими почестями, достойное продолжение службы живыми, памятник в виде Георгиевского креста, установленный на Корабельной стороне в Севастополе. Во втором — завеса секретности, замалчивание трагедии, вычеркнутые из жизни флота фамилии, невозможность собираться ветеранам «Новороссийска» открыто, под именем своего корабля. Больно говорить, но снесенный советской властью в Севастополе в 40-х годах памятник офицерам и матросам, погибшим на линкоре «Императрица Мария», до сих пор не восстановлен.
В 1985 году группа слушателей Военно-морской академии, в которой был и я, побывала на «закрытом» тогда форту «Красная горка», расположенном на берегу Финского залива. Там мы осмотрели 305-миллиметровую морскую железнодорожную артиллерийскую установку на транспортере ТМ-3—12, изготовленную в 1938 году, на которой был использован станок главного калибра с линкора «Императрица Мария», поднятый со дна Севастопольской бухты. Прикасаясь к стволу этого гигантского орудия, я невольно через десятилетия прикоснулся и к судьбе линкора «Императрица Мария». Вот так судеб морских таинственная вязь связала события и людей 1916 года и нашего времени.