Снова молчание.
Хозяин подошел к игрокам и учтиво поставил перед ними кружки. Затем повернулся к Веберу, внимательно осмотрел его и вытер мокрые руки о фартук.
Вебер терпеливо ждал. Изобразив на лице вежливую улыбку и скрестив на груди руки, он прислонился спиной к арке. Господа за столиком сидели неподвижно и поглядывали поверх карт в его сторону. Наконец хозяин соблаговолил заговорить:
— Господин Геердтс на месте. В своем номере.
Вебер не спеша подошел к стойке бара.
— И он не заказал для меня комнату?
— Он просил меня об этом, — отозвался хозяин, — но я ничем не могу вам помочь. Как раз в эти дни у нас все занято.
— В городе что-нибудь случилось?
— Здесь должна состояться выставка, — неожиданно вмешался в разговор один из игроков. В голосе его прозвучала ирония.
— Восхитительно, — обронил Вебер и, повернувшись к хозяину, который снова занял свое место за стойкой, спросил:
— Я могу подняться к нему?
— Пожалуйста!
Вебер кивком поблагодарил его и на несколько секунд задержал взгляд на господине за столиком.
«Человек этот не из северных районов Германии. Его диалект указывает на выходца из Силезии, ему уже где-то за шестьдесят, впечатления человека с высшим образованием он не производит, лицо толстое, полное, типичное лицо трактирщика».
Вебер направился к выходу. Дойдя до арки, он обернулся. Господа за столиком и хозяин за стойкой, — замерев, смотрели ему вслед.
Вебер улыбнулся им и, миновав неосвещенное и пустующее место портье, поднялся на второй этаж. По обе стороны длинного узкого коридора располагались номера, и лишь в конце его Вебер обнаружил дверь под номером одиннадцать. Из соседнего номера доносилась громкая музыка.
Вебер постучал. Не дождавшись ответа, он осторожно надавил на ручку и, слегка приоткрыв дверь, заглянул в номер. Комната была обставлена скромно. Единственную роскошь в ней составляли кресло и торшер с бесформенным абажуром. Герберт Геердтс сидел в кресле и, казалось, спал. От торшера, стоявшего рядом с креслом, лился мягкий свет.
— Алле! — бодро воскликнул Вебер. — Вот и мы!
Он пошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Геердтс так и не шелохнулся.
Внезапно Вебер почувствовал слабость в ногах и был вынужден опереться о косяк двери.
«Только не это, — подумал он. — Все что угодно, но только не это!»
Он пошарил рукой по стене, нашел выключатель и включил верхнее освещение. Холодный свет залил комнату. Герберт Геердтс не спал, он был мертв.
«Проклятие! Почему они убили тебя как раз в тот момент, когда я появился здесь? — подумал Вебер. — Почему, если твоя идиотская коллекция уже у них? Бедняга!»