Констанс поджала губы.
— Я просто не переношу разговоров про безобразную работу нашего правительства, — заявила она и начала рассуждать на эту тему. Ее хватило на полчаса.
Слушая Констанс, Белла становилась все более придирчивой, а когда у нее подобное настроение усиливалось, такт и осторожность шли на убыль.
Констанс переключилась на проблему Северной Ирландии.
— Надо бы снова ввести смертную казнь через повешение.
— Зачем же? — натренированный сценический голос Беллы облетел стол.
Констанс посмотрела на нее так, словно какая-нибудь жареная картошка вдруг обрела дар речи.
— Тогда бы они перестали подкладывать бомбы где попало, — объяснила Констанс.
— Это не выход, — возразила Белла. — Ничто так не нравится ирландцам, как чувствовать себя жертвами. Виселицы только заставили бы их усилить сопротивление.
Констанс уже готовила сокрушительный ответ, когда Ласло спросил ее:
— Как Джонатан?
— Вот вам еще один пример, — кисло сказала Констанс, — что молодым нынче дают слишком много воли. Не далее как этим утром я получила от заведующего пансионом письмо, где он пишет, что Джонатан написал красной краской на стене капеллы «Долой апартеид».
Ласло и Чарлз усмехнулись. Руперт засмеялся.
— Но это прекрасно, — сказала Белла, чей бокал был наполнен уже в четвертый раз. — Он делает что-то позитивное.
Констанс обратила на Беллу зловещий взгляд своих холодных глаз:
— Вы бывали в Южной Африке?
— Нет, — призналась Белла.
— Я так и думала. Люди, не знающие страну из первых рук, всегда делают скоропалительные обобщения.
— Но достаточно почитать газеты… — Белла начала кипятиться.
— Я купил ту рыжую кобылу, про которую говорил тебе, Чарлз. — Снова Ласло прервал ее на полуслове.
Стол сразу оживился. Энрикесы были, очевидно, одержимы лошадьми.
Свечи отбрасывали острые клинки света на стол. Крисси разговаривала с Рупертом. Белла видела, как та увлечена. Вот, значит, откуда ветер дует, подумала она. Неудивительно, что она меня ненавидит.
Констанс разглагольствовала о своих новых замыслах. Ласло ковырялся в зубах.
Я сделала глупость, что пришла сюда, с тоской подумала Белла. Стив был прав насчет этих людей.
Когда они оставили мужчин с их портвейном и сигарами, Белла чувствовала себя утомленной и подавленной. Крисси села за большой рояль и очень хорошо играла Бетховена.
Теперь она кажется красивой, подумала Белла, глядя на ее смягчившееся лицо и блестевшие при свете лампы черные волосы.
Констанс и Гей продолжали разговор о свадьбе. Руперт сначала присоединился к ним, а потом сразу направился к Белле. Лицо его было беспокойным.