Дайнека не спала, точнее, так и не уснула, когда утром позвонил команданте Монтанья.
– Бонжорно, синьорина Дайнека, ваши планы не изменились? Вы по-прежнему…
– Да, – сказала она.
– Тогда ровно в двенадцать вы должны быть в Главном почтовом отделении Венеции. Знаете, где это?
– У моста Риальто, однажды я проходила мимо.
– Постарайтесь прийти не раньше и не позднее. Это очень важно, от этого зависит ваша безопасность. За вами будут присматривать, но издали. Вы понимаете, о чем я?
– Я все понимаю, пойду по людным местам, спокойно и уверенно. Буду наслаждаться прогулкой.
– Наслаждаться… надо же выдумать такое! – Команданте Монтанья неожиданно рассмеялся. – Пока вы не получили письма, я спокоен за вас, но как только купчая окажется в ваших руках… С этого момента – никаких гарантий. Лишь одно обещаю вам – мои люди и я сам будем поблизости. – Теперь в его голосе звучали нотки беспокойства.
– Хорошо… – Дайнека опустила трубку и перевела взгляд на Фимину кровать.
Фима сидела, сложив руки на коленях, сгорбившись и опустив голову.
– Я не иду сегодня в школу, – сказала Дайнека.
– Знаю, – ответила Фима и быстро ушла в ванную.
Дайнека еще вчера поняла: она не сможет сказать Фиме, что знает всю правду. Выхода не было. Не в силах переступить эту черту, она готова была взять на себя всю меру ответственности, которую сама для себя определила.
Все решено.
В половине двенадцатого она вышла из подъезда отеля, посмотрела на небо и направилась в сторону площади Святого Марка. Дайнека была совершенно спокойна, поднималась и спускалась с мостиков, провожала взглядом проплывающие лодки, заглядывала в витрины магазинов.
По площади Святого Марка прохаживались немногочисленные туристы, садились и взлетали голуби. Тень от колокольни совсем втянулась и темным пятном лежала на мраморных лавочках и парапете у ее подножия.
Дайнека, не торопясь, проходила по узеньким улочкам и пьяцеттам. Наконец увидела широкий мраморный подъем на мост Риальто. Не доходя до него, свернула направо, потом повернула еще раз. Одновременно с тем, как увидела дверь в почтовое отделение, она услышала глухой отзвук далекого колокольного звона.
Двенадцать.
Служащий почты, мужчина лет сорока, выслушав ее просьбу, любезно попросил:
– Ваш паспорт, синьорина…
– Вот.
Через мгновение паспорт и конверт оказались в ее руках. Дайнека узнала почерк Маурицио. Она положила паспорт в карман куртки, а письмо, выйдя за дверь и остановившись посреди улицы, сунула в сумку. Потом повесила сумку на плечо и боковым зрением отметила, что вокруг не происходит никакого движения.