Внезапно откуда-то раздался раздраженный старческий голос:
– Ошадламадонна!
Навстречу ей из кладбищенской конторки вышел старик, которому на вид можно было дать лет сто. Сухой, закопченный, он, казалось, только что вылез из могилы размять слежавшиеся кости. Старик вопросительно уставился на Дайнеку.
– Мне необходимо найти могилу одной русской, скончавшейся в декабре 1901 года. – Она робко подняла глаза на старика, как будто опасаясь, что он снова залезет в свою могилу.
Старик, сердито развернувшись, зашел в контору, Дайнека вошла вслед за ним. Он долго рылся и что-то листал, потом спросил:
– Как ее имя?
– Баронесса Эйнауди Екатерина Алексеевна.
Старик зашевелил губами:
– Фон Эйнауди…
Через минуту она держала в руках листок с планом кладбища, где стрелкой было указано нужное ей место.
Шагая по аллеям кладбища и внимательно вглядываясь в номера участков, Дайнека выхватила взглядом могилу княгини Трубецкой. Прошла еще немного и увидела женщину в черном, которая стояла у невзрачного надгробия.
«Баронесса Эйнауди, Екатерина Алексеевна, урожденная Дашкова». Дайнека прочитала надпись на камне и перевела глаза на женщину, укутанную в манто.
Это была София.
Поглощенная своими мыслями, она не видела Дайнеку. София стояла с закрытыми глазами.
Дайнека не решалась подойти ближе, она перевела взгляд на каменный обелиск. Перечитав надпись, немного растерялась
Екатерина Алексеевна умерла тридцати четырех лет от роду. Это оказалось так неожиданно, что ей стало обидно. Дайнека привыкла считать, что баронесса была намного старше… Значит, Николай Бережной погиб в двадцать четыре года.
Теперь, спустя сто лет после их смерти, открылась вся простота и трагичность отношений этих людей. Дайнека поняла, что эта простота и есть самое сокровенное в жизни.
Она думала, что прощается с красивой и запутанной историей любви, не подозревая, что эта история никогда не отпустит ее от себя.
София вздрогнула. Она будто почувствовала чье-то присутствие. Увидев Дайнеку, устремилась к ней и, обняв, крепко прижала к себе.
– Спасибо тебе, девочка. Ты сама не знаешь, что сделала для нашей семьи…
Они еще долго стояли у могилы Екатерины Эйнауди.
Глава 70
Катастрофа отменяется
– Мы приземлились! Девушка, мы приземлились! – Соседка по креслу трясла ее за рукав. – Милая моя… Господи, какое счастье!
Пассажиры возбужденно толкались в проходе, не обращая внимания на протесты стюардессы.
– Пожалуйста, займите свои места! – жалобно выкрикивала она срывающимся от напряжения голосом. – Пожалуйста…
Но в ответ только хлопали крышки багажных отделений и взмывали в воздух пальто и куртки.