— Все на месте? — громко выкрикнул один из конвоиров, в звании сотника стоявший рядом с воротами.
— Да! — ответил ему казак, который привел меня. — Можно начинать движение.
— Отворяй ворота! — крикнул сотник, задрав голову вверх.
— Всем встать! Руки за спину! Кто отойдет дальше десяти метров от строя, будет уничтожен клеймом, — четко выговаривая каждое слово, громко произнес один из конвоиров. — Поэтому не отстоем, двигаемся быстро.
Тяжелые створки ворот поползли в разные стороны, но до конца не открылись, остановились на месте образовав проем шириной в два метра. Три конвоира вышли наружу, и, отойдя метров на десять, навели свои автоматы створки ворот. Каторжане, и я вместе с ними поднялись на ноги, и, заложив руки за спину, стали выходить на улицу.
— В колонну! В колонну, по двое, мрази! — заорал, что есть мочи сотник. — Куда вы толпой претесь?! По зубам захотели?
Каторжане зашевелились, и, потолкавшись несколько минут, встали в колонну по двое. Я оказался в самом конце колонны, рядом со мной в одном ряду оказался невысокий толстяк, он был одет в ватные штаны и фуфайку, на ногах были валенки. Один валенок был с колошей, а другой без, из-за этого, когда он шел, то хромал на одну ногу. Толстяк очень сильно нервничал, его руки дрожали, а голова была низко наклонена, и губы все время шевелились — произносили беззвучно какие-то слова. Наверное, молился. За воротами, нашу колонну окружили конвоиры на лошадях, по двое с каждой стороны и еще пара верховых держалась чуть позади колонны.
— Вперед, бегом марш! — поднявшись в стременах, прокричал конвоир с левого края колонны. — Кто не сможет выдержать темп, тот умрет! Вперед!
Пешие автоматчики разошлись в стороны, пропуская колонну каторжан и верховых конвоиров. Впередиидущие ряды начали набирать скорость, переходя с размерного темпа на быстрый шаг. Конвоирам на лошадях, видимо показалось, что колонна движется медленно и в воздухе несколько раз просвистели удары нагайками. Быстрый шаг, сменился бегом и колонна, сильно растягиваясь, набирая обороты, побежала вперед, по накатанной дороге. Я бежал вместе со всеми, равномерно переставляя ноги, как робот, и совсем не чувствовал усталости, легкие работали плавно и легко, сердце работало без сбоев. Не было не усталости, ни боли, даже пот на лбу не выступал.
Колонна растянулась метров на пятьдесят, я держался середины строя, и, причем, никого специально не обгонял, держал все время один и тот же ритм, просто постепенно, народ выдыхался и начинал замедлять бег.
Сзади раздался громкий крик, колонна как по команде замедлила бег, и, перейдя на шаг, совсем остановилась. Все обернулись назад и стали рассматривать, что там происходит. Толстяк, который стоял в строю рядом со мной, отстал от колонны дальше всех. Сейчас он лежал на обочине и пытался подняться, но у него ничего не получалось — ноги разъезжались на скользкой дороге. В итоге, он встал на колени и начал громко кричать, только сейчас я понял, почему он кричит. Правая рука, висела неподвижно вдоль тела, и по ней на снег стекала кровь. Крови набежала уже целая лужа, и вообще было видно, что кровотечение открылось раньше, по дороге на несколько метров растянулась кровавая дорожка.