Любящие Шрилу Прабхупаду должны быть благодарны Тамала Кришне Госвами не только за то, что он заботился о Прабхупаде, но и за то, что он позаботился обо всех нас, детально описав заключительные игры чистого преданного во всем их удивительном и ужасном великолепии.
Особую остроту этим записям придает то обстоятельство, что они публикуются «сырыми», без всякого редактирования, как исторический первоисточник. Вначале Тамала Кришна Госвами хотел использовать этот дневник как основу для более обширной и стилистически отточенной работы. Однако, по причинам, о которых я скажу чуть позже, сейчас он публикует этот дневник в том самом виде, в каком он был написан, с минимальной правкой, предпринятой лишь для удобства чтения.
Недостаток стиля или формы с лихвой покрывается непосредственностью восприятия и изложения. Описание Шрилы Прабхупады и его взаимоотношений с окружающими производит очень сильное впечатление. Причина такого ошеломительного воздействия прагматичной прозы, лишенной всяких внешних эффектов и написанной, к тому же, вечно занятым и хронически уставшим автором, кроется, несомненно, в необычайных качествах личности, ставшей предметом этого литературного труда.
Со страниц «Дневника» на нас смотрит неповторимая личность Шрилы Прабхупады во всей своей самобытности. Мы видим постоянные разнообразнейшие проявления экстаза преданности, сплетающиеся в единую ткань с ежедневными уникальными, своеобразными, постоянно сменяющими друг друга экспериментами, — как тут не вспомнить о его прошлом фармацевта! — с сыплющимися как из рога изобилия различными традиционными способами лечения и лекарствами, панацеями, которые он сам себе прописывал, и вереницей разного рода врачей и целителей. И над всем этим и превыше всего — Прабхупада, сражающийся за то, чтобы и после его ухода в Международном Обществе Сознания Кришны все было благополучно. Мы видим его любовь к ученикам: как плакал он, когда получил известие об уходе Джаянанды, в какую ярость пришел, когда узнал, что на преданных — которым он был отцом и защитником — напали в Маяпуре, как радовался общению с учениками.
Вечером Прабхупада поднялся наверх и улегся на кровать под навесом. Он позвал «Тамалу и остальных», и мы подошли к нему, не зная, каких еще перемен ожидать. Прабхупада сказал:
— Сядьте. Я просто хочу посмотреть на вас всех. Это придает мне жизненных сил.
Прабхупада с большой любовью и благосклонностью смотрел на нас, и тут началась сундара-арати1. Воздух был напоен запахом благовоний, зажженных, чтобы отгонять комаров. Мы стали массировать Прабхупаду. Шрутакирти и Сатсварупа массировали ноги Прабхупады, а я массировал его голову. Гуру-крипа курил благовонием. Мы плотно обступили Прабхупаду, который лежал молча, с закрытыми глазами. Он казался еще более изможденным, чем обычно. Прабхупада сказал: