— Что вообще могут эти жалкие буряты и ойроты?! — презрительно воскликнул Гуюк-хан. — С этим силачом запросто совладают мои нукеры! Светлейший, позволь мне сделать тебе приятное. — Гуюк-хан слегка поклонился Бату-хану, прижав ладонь к груди.
Бату-хан молча кивнул, поправив на своих плечах белую песцовую шубу, которую накинула на него одна из его жен, прибежавшая из шатра.
Нукеры Тангута были родом из бурят и ойротов, эти лесные племена были покорены еще Чингис-ханом. При распределении владений между потомками Чингис-хана земли ойротов и бурятов стали наследственным улусом Тангута.
Нукеры Гуюк-хана набросились на рязанца не с оружием в руках, а с шестами и веревками. Сначала они жердями сбили могучего русича с ног, затем связали ему руки. Точно так же воины Гуюк-хана ловили и приводили в становища молодых лосей и оленей, чтобы к какому-нибудь торжеству под рукой всегда была свежая дичина. Этому они научились на своей родине в лесистых горах Хангая и у истоков реки Орхон. Нукеры Гуюк-хана были из племени кераитов, а все кераиты были прирожденными охотниками.
Когда связанного рязанца подвели к Бату-хану, тот долго молча разглядывал его, словно перед ним был диковинный зверь.
Наконец Бату-хан пожелал узнать имя плененного богатыря.
— Его зовут Апоница, — сказал толмач. — Он незнатного рода и всю жизнь служил князю Федору, который вырос у него на глазах.
— Ты очень храбрый воин! — обратился Бату-хан к Апонице. — Ты сед, но крепок и ловок. Пойдешь служить ко мне? Твой князь все равно уже мертв.
Толмач перевел сказанное Батыем на русский язык.
Апоница отрицательно мотнул головой, с холодной ненавистью глядя на Бату-хана из-под растрепанных седых прядей.
— Отпустите его! — распорядился Бату-хан. — Пусть едет в Рязань и скажет рязанскому князю, что я жду его с данью. Да пусть рязанский князь прихватит с собой свою дочь и вдову князя Федора, тогда он получит мир от меня.
Горделиво повернувшись, Бату-хан направился было обратно в шатер, но его остановил окрик его брата Тангута, воины которого обнаружили среди мертвых рязанцев одного израненного и недобитого.
— Велишь ли добить этого уруса, повелитель? — спросил Тангут.
— Нет, не трогайте его, — сказал Бату-хан. — Отправьте этого раненого уруса в Рязань вместе с одноглазым.
Находившийся в толпе татар Моисей видел, как нукеры Гуюк-хана освободили от веревок Апоницу, положили в сани израненного боярина Любомира Захарича. Татарские конюхи привели три лошади и принялись расторопно запрягать их в сани.
Все это время Апоница стоял над бездыханным телом Федора Юрьевича, не сдерживая своих рыданий.