С Фликом – любителем полапать? Внезапно общение с тетушками показалось прекрасным времяпрепровождением.
- Может, позже. Была рада увидеть тебя.
Она вышла в фойе и обнаружила Нельму и Ивеллу болтающими за столом с тетушкой Бесс. Бесс была сестрой матери, младше той на десять лет, так что сейчас ей было чуть больше шестидесяти.
Сэйди села, чтобы отдохнуть от двенадцатисантиметровых шпилек, и через секунду три тетушки снова учинили ей допрос о ее жизни и недостатке отношений. Сэйди тянула вино и раздумывала, сколько еще она должна здесь просидеть, прежде чем сможет уехать домой и выбраться из узкого платья и туфель. Собрать чемодан, подождать, пока вернется отец, и пойти спать. Она хотела выехать на рассвете.
- Я так рада, что ты здесь, Сэйди Джо, - сказала тетя Бесс с грустной улыбкой. – Как будто к нам вернулась часть Джоанны Мэй.
По крайней мере, они сменили тему, но Сэйди никогда не знала, что ответить на это. Она всегда чувствовала себя так, будто должна знать. Но не знала. Как будто должна от рождения быть в курсе, как утешить семью матери в их горе, но не имела об этом ни малейшего представления.
- Я помню тот вечер, когда она выиграла титул «Мисс Техас». Дело было в Далласе, и на конкурсе талантов Джоанна Мэй пела «Теннессийский вальс».
Ивелла кивнула:
- Она пела как ангел. Мисс Патти Пейдж и то не смогла бы спеть лучше.
- Что ж, на этом мое сходство с мамой заканчивается. Я не умею петь.
- Ха! Что она говорит?
- Она сказала, что ей медведь на ухо наступил! Благослови ее Господь.
Тетя Бесс закатила глаза и приложила ладони к губам:
- Где твой слуховой аппарат, Нельма?
- На моем ночном столике! Я сняла его, чтобы не слушать гавканье Гектора, собаки Вельмы Паттерсон, весь чертов день, и забыла надеть обратно! Ненавижу этого пса! Вельма специально заставляет его гавкать, потому что она такая же противная, как коробка с гремучими змеями!
В висках у Сэйди пульсировало глухой болью, пока тетушки спорили о слуховых аппаратах и злых собаках, но, по крайней мере, они ушли в сторону от недостатка любви в жизни племянницы. Хотя бы на несколько мгновений.
Еще пять минут, допивая вино, сказала себе Сэйди. И почувствовала теплую руку на обнаженном плече. И посмотрела поверх бокала. Мимо отглаженных брюк и голубой рубашки, что обтягивала широкие плечи. Воротничок рубашки был расстегнут, обнажая мощную шею, и Сэйди пришлось заставить себя проглотить вино. Ее взгляд продолжил подниматься по квадратному подбородку, губам, носу к светло-зеленым глазам.
- Прости, я опоздал.
Глубокий, сочный голос положил конец всем разговорам.