Три версии имели право на существование. Первое — совпадение, эсэсовцы ждали на этом месте и в это же время кого-то другого, быть может, своего товарища.
Вторая — Хайне действительно лишь служащая штаба Китцингера, но она заподозрила в чем-то своего случайного знакомого и дала знать в СД.
Наконец, третья, самая серьезная: служба безопасности сама взяла на заметку чересчур общительного офицера и специально подставила ему для знакомства свою сотрудницу как приманку. Последнюю версию можно было бы снять, если бы Кузнецов был твердо уверен, что именно он сделал первый шаг к знакомству с Хайне, но у него такой убежденности не было. В любом случае ему следовало поступить так, как он и поступил. Подальше от греха, ибо, как известно не только разведчикам, береженого и Бог бережет.
История с Лоттой Хайне так и осталась невыясненной. При обсуждении этого инцидента в штабе Медведев со свойственным ему чувством юмора заметил: «Всегда считал, что знакомства с женщинами дело опасное. Даже в мирных условиях на курорте… Тут надо быть очень осторожным».
После «встречи» с Хайне Кузнецов, многократно проверившись и убедившись, что за ним нет «хвоста», вернулся к себе. А на квартире его уже с нетерпением ждал связной из отряда — Алексей Глинко со срочным пакетом. Задание было необычным.
Накануне в отряд пришла группа бывших советских военнопленных. Их, как обычно, допросили, подвергли санобработке, накормили и распределили по взводам. И вдруг один из вновь прибывших, очень взволнованный, попросил дежурного по лагерю срочно отвести его к командиру отряда. В штабном чуме новичок заявил, что среди бойцов он опознал человека, которого ранее видел в СД, где сам находился некоторое время перед тем, как его отправили в концлагерь (откуда ему чудом удалось бежать). По его словам, опознанный им человек был в СД «своим», он участвовал в очных ставках, изобличал пленных, готовивших побеги к партизанам. По описанию определили, что речь идет о бойце Питанине, якобы тоже бывшем пленном, недавно принятом в отряд. За ним тут же послали несколько бойцов комендантского взвода. Те вернулись ни с чем: Питанин исчез, не оказалось на месте в землянке и некоторых его вещей.
Все дозорные посты и дежурные на «маяках» были немедленно оповещены о бегстве провокатора. Командование было серьезно встревожено: Питанин мог видеть в лагере Кузнецова и других разведчиков, мог собрать сведения об отряде вообще.
В Ровно срочно отправили связного с указанием Кузнецову — Питанина перехватить. Было ясно, что предатель, стремясь уйти от погони, отправится в Ровно кружным путем. Достигнув города, он свяжется с СД лишь поздним вечером, скорее даже ночью.