Во Львове наряду с основной разведывательной работой Кузнецову следовало, при возможности, осуществить акт возмездия над губернатором дистрикта Галиция Оттоном Вехтером или его заместителем Отто Бауэром. Ему также была дана санкция на уничтожение старших офицеров или крупных чиновников по своему усмотрению.
В случае приближения к городу Красной Армии Кузнецову надлежало, если окажется возможным, следовать вместе с отступающими немецкими войсками к Кракову. Именно сюда, в «столицу» генерал-губернаторства, должны были эвакуироваться высшие оккупационные учреждения и рейхскомиссариата и дистрикта. В случае крайней опасности разведчикам предписывалось уйти в подполье и дождаться прихода Красной Армии.
Предполагалось, что во Львов из Центра доставят новые документы, поэтому с ним были обговорены условия встречи со связником: каждый четный день в двенадцать часов по немецкому времени у главного входа в знаменитый своей красотой оперный театр. Обусловили также, на всякий случай, условия встречи с разведчиками из группы Крутикова.
15 января 1944 года Кузнецов, Каминский и Белов распрощались с боевыми товарищами, как тогда полагали, ненадолго, и выехали во Львов через Луцк. (Если быть точным, следует оговориться, что выехали не сразу: стояла такая грязь, что до шоссе автомобиль пришлось вытягивать волами.)
В Луцке Кузнецов и его спутники совершили небольшую остановку по очень важной причине: группа связанных с отрядом польских патриотов Винцента Окорского, жившего на Банковой улице, 18, заранее приготовила для них новый автомобиль: серый французский «пежо», принадлежавший местному гебитскомиссару Линднеру. Старые машины Пауля Зиберта, рассудило командование, слишком «скомпрометировали» себя в Ровно.
16 января на этой машине «Колонист», «Ил» и «Кантор» отправились дальше, во Львов.
«Накануне в селе Германувка, — вспоминал А. Лукин, — фактически окраине Луцка, я в последний раз виделся с Николаем Ивановичем Кузнецовым. Встреча проходила в старом заброшенном сарае на краю села. Николай Иванович приехал вместе с Каминским и Беловым, я — в сопровождении доктора Альберта Цессарского, «смотрителя луцкого маяка» Владимира Ступина, моего адъютанта Сергея Рощина и еще нескольких бойцов.
Николай Иванович коротко рассказал, что до Луцка они добрались в потоке отступающих войск спокойно, что «фиат»[24], который ему достали поляки, по отзыву Белова в полном порядке, что сам Белов, как ему кажется, выдержанный и надежный товарищ.
Я понимал, что от личных и профессиональных качеств водителя во многом будет зависеть успех поездки Кузнецова, и был рад, что Белов ему со всех точек зрения понравился. Но понял и другое: Кузнецов, зная, что это не может нас не волновать, сам, не дожидаясь моих вопросов, похвалил нового своего товарища. О Каминском говорить не было нужды: Николай Иванович и Ян давно сработались и понимали друг друга с полуслова.