Алиса боялась. Боялась, что на ее невнятное «спасибо» Клим ответит вот этой своей коронной усмешкой. И тогда уже – все, тогда она не сможет сказать ни слова из того, что собиралась.
Она оказалась права: Климу Панкратову без надобности ее благодарность. Он даже спасибо ей сказать не позволил, он просто взял и ушел…
На улице было хорошо – прохладно и чуть ветрено. Самая подходящая погода для глухой тоски. Захотелось курить, прямо здесь, на крыльце железобетонного монстра. А ведь он бросил, уже два месяца как.
– Хочешь курить? – послышался смутно знакомый хрипловатый голос.
– Хочу. – Он обернулся, встретился взглядом с прищуренными угольно-черными глазами. – Рад видеть тебя наяву.
– Наяву?! – Зинон удивленно выгнула бровь, но по глазам было видно – она знает, о чем он.
– Ты изменилась. – Клим с легкостью принял правила игры.
Она действительно изменилась, стала женственнее, что ли. И белоснежное норковое манто чудесно гармонировало со смуглой кожей, и рубиново-красные волосы не вступали в диссонанс с этой гармонией. Красивая женщина! Странная, дикая, неприрученная… как Алиса.
О чем это он? Алиса уже прирученная.
– Уже уходишь? – Зинон взмахнула мундштуком с тонкой сигаретой.
– Дела. – Клим пожал плечами, с вожделением посмотрел на сигарету. – Дашь?
– Она дамская.
– Ерунда.
– И с ментолом.
– Тоже ерунда.
– Бери. – Зинон протянула ему начатую пачку и зажигалку.
Ветер… из-за него пришлось повозиться, но Клим справился, жадно затянулся. Ментоловый дым непривычно холодил нёбо. Никотина в сигарете было чуть-чуть, но Панкратову полегчало.
– Спасибо, – вдруг сказала Зинон.
– За что?
Она пожала плечами, по белоснежному меху пробежала искрящаяся волна.
– За все, за магазин…
– А ты мне снилась. – Все-таки он не удержался.
– Да?
– Помнишь?
– Я должна помнить твои сны?
– Ты была сначала летучей мышью. – Зинон скептически фыркнула. – А потом черной пантерой.
– Пантера мне нравится больше.
– Мне тоже.
Странный у них получался разговор…
– И ты подсказала мне, где искать Алису.
Зинон улыбнулась:
– Тебе повезло, Панкратов, у тебя вещие сны. И Алисе повезло, – добавила она после недолгой паузы.
– Так ты ничего не помнишь?
Зинон покачала головой.
– Когда ты была летучей мышью, я угощал тебя сигаретой.
– Я тоже угостила тебя сигаретой.
– Утром сигареты исчезли с прикроватной тумбочки.
– Думаешь, это я? – Женщина звонко рассмеялась.
– А на шторах остались следы от когтей.
Зинон посмотрела на свои покрытые серебристым лаком ногти, сказала:
– Панкратов, я была в коме.
– Ты мне снилась.
– Я ничего не помню.
– А следы…
– Что касается сигарет, просто загляни под тумбочку.