– Егорушка, – промямлила Таська, – да это все чушь собачья.
Голос у Таськи сорвался – ну вот только этого не хватало, обозлилась она на себя, за что ей оправдываться? Что она такое запретное просила у этого Санты? Чтобы Егор стал мягче? Подумаешь, криминал какой.
Егор медленно обернулся:
– Ты просила, чтобы я перестал давить на вас? – Таська затравленно уставилась на мужа: похоже, у него после аварии открылся третий глаз.
– Егорушка, – в полном отчаянии прошептала она, – неужели ты думаешь, что я могла пожелать тебе такое? Он не угадал, этот их Клаус. Он извратил все. Я же совсем не это имела в виду!
Таську охватила дрожь, обессиленная, она пошарила рукой у себя за спиной, наткнулась на стул и опустилась на него.
– Не колотись, – мягко попросил Егор, – конечно, ты не этого хотела. Я ведь тоже виноват перед тобой.
– Ты?
– Да. Мы оба желали большего. Я желал, чтобы ты устроилась на работу и чтобы освободила меня от ответственности за вас. Понимаешь?
– Понимаю, – прошептала Таська, – бедный ты мой, бедный. – Она порывисто поднялась и прижалась к мужу. – Что же теперь будет?
– Поживем – увидим.
От этой фразы повеяло такой безнадежностью, что у Таськи из глаз хлынули слезы. Ничего не видя перед собой, будто глаза залепило снегом, она вернулась к плите и принялась неистово перемешивать картошку – как раз вовремя. В аромат жареной картошки уже вмешалась едва уловимая нотка гари.
* * *
В спальне Таську поджидало еще одно открытие: она дико, безумно стеснялась мужа.
Сахалин, бизнес, бои титанов, необходимость заботиться обо всем и обо всех благополучно отбили вкус к сексу. А тут еще эта неуместная материнская жалость – она точно не подогревала влечения.
Робея, Таська выключила бра, скинула халат, юркнула в родную постель, натянула одеяло до подбородка и затаилась, ожидая атаки самца.
Какое-то время Егор лежал так же тихо, как Таська, а потом… потом повернулся к ней спиной.
Таська не знала, что и думать. Боясь шелохнуться, рассматривала проступающий в темноте потолок и мучительно соображала.
Может, во время аварии у Егора повредилось что-то, какой-нибудь нерв, орган, артерия, отвечающая за потенцию? От этой обидной мысли Таське стало совсем плохо. А вдруг все радости секса остались в прошлом? Какой ужас… Если бы знала, что их ждет, любила бы мужа каждый день. Два раза в день… Эх, жаль, что нельзя натрахаться впрок. Вот елки, почему она раньше не была зажигалкой?
Столько времени потеряно… Как только Егор с нею жил?
С тяжелым вздохом она перевернулась на бок и незаметно для себя уснула.
Сон был недолгим и неглубоким, да к тому же наполнен эротическими образами.