– Выключи, или я выброшу телик к едрене фене в окно!
С тем же успехом Славка мог выкрикивать претензии фонарному столбу. Угроза не возымела никакого действия, Ленка оставалась невозмутимой, как цветок лотоса.
Не поворачивая головы, она – апологет дамских романов и эпигонских телепроектов – без всякого выражения произнесла:
– Пошел на…
– Ду-ура! – в глухом бессилии простонал Славка и посмотрел в потолок, ища поддержки у небесных сил, – не нашел.
– Неудачник.
– Торгашка.
– Пьянь.
– Дешевка.
– Ничтожество.
Вот это было лишним.
Кем-кем, а ничтожеством Славка себя не считал.
Офицер-пограничник в запасе, бывший командир, бывший герой-любовник…
Морозан был кем угодно, только не ничтожеством.
Не тратя лишних слов, Славка подскочил к телевизору и сорвал его с тумбы. Провод натянулся, застрял в евророзетке, мать ее так, и не отпускал. Грохнув телевизор на место, Славка наклонился и осатанело выдернул шнур.
– Э, ты чё? – проблеяла Ленка: наконец до нее стало доходить, что любимый не шутит. – Спятил?
Славка злорадно ухмыльнулся:
– Не дождешься.
Он вдруг успокоился. Хладнокровно, полностью отдавая отчет в своих действиях, отбуксировал телевизор на балкон и водрузил на парапет. Чернеющие внизу деревья – окна квартиры выходили на внешнюю сторону дома – словно посылали Славке свое благословление.
– Эй! Придурок! – раздался за спиной встревоженный Ленкин голос. – Ты чё творишь?
Вопрос был праздным: Славик прижал к себе твердое тело телевизора, чувствуя тепло задней стенки, поднял над парапетом и с размаху швырнул в темноту.
Последовал короткий треск и хруст сучьев престарелых тополей, удар и взрыв кинескопа, рассыпавшегося в пыль.
Где-то неподалеку залилась лаем собака. И все.
Потревоженная ночь, как космос, поглотила всплеск энергии и зажила своей жизнью.
Собственная выходка Славке понравилась, он свесился с балкона и несколько минут вслушивался и всматривался в молчаливую черноту, потом оглянулся и с победным видом посмотрел на Ленку, балансирующую на пороге балкона.
Несколько секунд Ленка в упор расстреливала триумфатора пронзительным взором.
Вот за что Славка ценил свою сожительницу – никогда не знаешь, что от нее ждать.
Как Охотское море, где служил Вячеслав, Ленка была интригующе непредсказуема, и эта черта ее характера заводила Славку больше плутовских глаз, больше упругой попки, больше крупного чувственного рта. И даже больше пятого размера груди.
Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что ответ последует незамедлительно.
Вскинув подбородок, Ленка развернулась и, покачивая бедрами, неторопливым шагом направилась в сторону кухни. Лопатками, плечами, упрямым затылком – всем организмом она излучала протест.