Машина фыркала, кашляла, как чахоточный больной, и дергалась, но не ехала.
– Ты не можешь! – Карпо держался за приспущенное стекло мертвой хваткой.
– Еще как могу. У меня форс-мажорные обстоятельства.
– Это угон!
– Отойди или садись в машину, шкура, – повысила голос Ленка, – я тебя сейчас перееду, чтоб не действовал на нервы. Я пятерик мотала в колонии строгого режима, переехать человека для меня – раз плюнуть!
Со смуглого кавказского лица сошли краски, оно стало землистого цвета. Пальцы разжались и выпустили стекло. Плохо понимающая, что происходит, Таисия открыла дверцу, агент кулем ввалился в машину и простонал:
– Сними с ручного тормоза, овца.
– За овцу ответишь, – хладнокровно пообещала Ленка, дернула рычаг, и машина сорвалась с места.
Какое-то время Ленка петляла по трассе, но быстро выровняла ход и поддала газу.
Через несколько километров пришлось тормозить.
От визга тормозов Таська зажмурилась до кругов перед глазами и не видела, как Ленка выскочила из фургона и тут же увязла в холодной грязи по щиколотку.
Дорогу перекрывали несколько валунов и мощное дерево с вывернутыми корнями, по виду реликтовый платан.
Крона свисала над обрывом к морю, в ее нижних ветвях запуталась покореженная машина кремового цвета.
Скользя и спотыкаясь, проваливаясь в густом иле, смешанном с камнями, лавируя и несколько раз едва не свалившись, Ленка побежала к дереву.
Помогая себе крепкими непечатными словами, перелезла через ствол, рассмотрела смятую машину и на последних метрах сбавила шаг.
Машиной оказался перевернутый и сплющенный седан, левое переднее крыло которого висело над обрывом. Буквально размазанный по стволу отшлифованного селем платана, он чудом не улетел в пропасть.
Окна в машине были выбиты, и Ленкины глаза приклеились к пассажирам на заднем сиденье.
Изуродованный задний бампер смял салон, и со стороны казалось, что двое мужчин подвинулись, уступая ему место.
Запрещая себе разглядывать пострадавших, Ленка волевым усилием отвела глаза.
«Им, должно быть, очень тесно», – вскользь подумала она и сосредоточилась на этой мысли, избегая главного – серой куртки из грубой джинсы.
Куртка казалась знакомой до озноба, гипнотизировала и переводила пострадавших в разряд конкретных жертв.
Чушь! Такие куртки носит каждый второй мужчина, независимо от национальности, страны проживания, вероисповедания и возраста, – заставила себя поверить Ленка.
Она еще не узнала их, она только предчувствовала узнавание.
Кровь отлила от головы, но никуда не прилила и вообще куда-то делась, потому что руки и ноги вдруг стали ледяными. Сердце остановилось.