Майор Толедано приблизился к сидевшим и в упор посмотрел на коллегу.
— Тебе дали отпуск на неделю, причем оплачиваемый, а ты в первый день умудрился напиться в баре и с кем-то подрался?
— Он начал первый, честное слово. Но я достойно себя вел. Ты бы за меня не краснел.
— Не сомневаюсь. Что произошло?
— Это тема для отдельного разговора. — Константин прижал ладонь ко лбу. — Принеси мне стакан воды.
Боаз направился в крошечную кухню, примыкавшую к основной комнате приемного покоя.
Константин поднял глаза на Гилада.
— Все хорошо? — спросил он.
Гилад безмолвно покачал головой.
— Что? — задал очередной вопрос Константин. — Говори!
Гилад снова покачал головой, на этот раз обреченно, давая понять, что говорить он не хочет.
— Что-то с Барухом? С Кристиной?
— Кристина, — ответил Гилад. — Она умерла. Полчаса назад. Лопнул какой-то сосуд в мозгу или что-то вроде того. Она потеряла сознание, и врачи даже не успели понять, что произошло, а тут… — Он развел руками, реши закончить фразу жестом.
Марика положила руку ему на плечо.
— Как же так? Ведь она отлично себя чувствовала! Я хотела завтра к ней зайти, принести цветы, конфеты, поговорить… мы с ней так давно не разговаривали… как же так?!
— Вот теперь я точно знаю, что важнее долг, а не правда, — снова заговорил Гилад, будто не услышав ее. — Я найду его, Константин. И кем бы он ни был, он за это заплатит. Как по мне, так пусть это будет даже Бен Ладен или восставший из мертвых Саддам Хусейн.
— Отдохни, Гилад. Мы с тобой обо всем поговорим.
Вернувшийся Боаз отдал Константину принесенный стакан.
— Пей. — Он наклонился и вгляделся в его лицо. — Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок. Надеюсь, это неправда?
Выглянувший из двери кабинета врач оглядел сидевших.
— Господин Землянских? — Его взгляд остановился на Константине. — Прошу прощения, что заставил вас ждать.
Константин попытался встать, но через мгновение снова устало опустился в кресло.
— Это не так просто, как кажется, доктор, — сказал он.
Боаз взял его под руку и помог подняться.
— До того, как вы начнете рассуждать о диагнозе и анализах крови, — обратился он к врачу, — принесите нашатырный спирт. Мы с ним хорошие друзья, но я никогда не мечтал о том, что буду носить его на руках.
… Когда Константин открыл глаза, за окнами уже светало. Свет был выключен, и в палате царил приятный полумрак. Он приподнял голову от подушки, поморщился от боли в висках и от неприятного ощущения в порезанной щеке и перевел взгляд сидевшую рядом с кроватью женщину белом халате. Она заполняла документы, лежавшие у нее на коленях.