— Ты… уже решил, что хочешь его усыновить? — спросила она осторожно. — То есть, пойми меня правильно — ты не обязан этого делать. Если мы снова зарегистрируем отношения…
— Уже решил, что хочу его усыновить? — переспросил Константин. Говорил он таким тоном, будто сказанное Марикой задело его до глубины души. — Разве это не мой сын?
— Конечно, твой. — Марика вздохнула. — Глупо получилось. Мне бы поменьше амбициозности и уверенности в собственной правоте. Тогда я не думала о тебе и о том, что ты можешь почувствовать, если узнаешь…
Константин отошел от стола и, подойдя к окну, посмотрел на освещенный фонарями сад.
— Знаешь, — заговорил он, — мне уже тридцать четыре, но я до сих пор иногда думаю — а если бы у меня был отец? Что бы он мне дал? Что бы мне дала мама? И иногда мне так обидно от того, что у большинства были родители, а у меня их не было. Я даже толком не помню ни маму, ни отца. Только смутные детские воспоминания. И я не могу понять — воспоминания ли это или же что-то, что придумал я сам. А потом я думаю о том, что не знаю, что обычно дают родители детям. Не знаю, каково это — когда у тебя есть и мать, и отец. Конечно, интуитивно я понимаю, что к чему. Но так ли это на самом деле? Обычно то, что мы думаем в подобных ситуациях, отличается от того, что происходит в жизни. И в такие моменты я думаю: что я смогу ему дать? Я с трудом представляю себе даже такую простую вещь, как счастье. Сколько я себя помню, жизнь только отнимала у меня что-то. Все, что у меня есть, я буквально вырывал у нее. Я могу научить его тому, как добиваться своего. Как не полагаться на других, как верить только самому себе. Как понимать, чего ты хочешь, и брать то, что должно принадлежать тебе. Я так привык жить такой жизнью, что уже не представляю, что может быть иначе. Что люди получают что-то без особых усилий. И мне больше всего хочется научить его именно этому — показать, что далеко не всегда нужно отвоевывать у жизни что-то для себя. Что иногда можно просто идти по жизни с улыбкой на лице и радоваться. Проблема в том, что я не умею этого делать. Так как я смогу научить этому кого-то другого?
Марика поднялась из кресла, подошла и, встав рядом, тоже посмотрела на сад.
— Я думаю, ты многому сможешь его научить, — сказала она. — Ты сможешь научить его тому, как быть справедливым. Ты сможешь научить его быть честным с самим собой. Ты сможешь научить его брать ответственность за свои поступки, ты сможешь научить его самостоятельности. Ты сможешь научить его тому, что нужно защищать слабых. Ты сможешь научить его быть сильным и благородным. Ты сможешь научить его тому, как важно учиться, совершенствоваться и расти над собой. В тебе есть много того, о чем ты сам не подозреваешь. И из тебя выйдет отличный отец.