Удивлять других своими способностями, заслуживать похвалу и выслушивать ее — вундеркинды это очень любят. Став старше, Миша долго сохранял, прежнюю привычку. Как-то еще школьником он принес домой подшивку шахматных бюллетеней с партиями трех полуфиналов чемпионата страны. За несколько часов он переиграл на доске все партии и после этого мог любую продемонстрировать по памяти.
Как преданный друг, память в молодые годы не изменяла ему никогда. После турнира в Цюрихе Таль снова имел случай проверить себя в этом смысле. Он дал два сеанса, причем в каждом играло против него тридцать восемь шахматистов. Оба сеанса закончились с очень внушительным счетом в пользу Таля.
После второго сеанса к Талю подошел один из участников сеанса — некто Майер, местный шахматный меценат. Он выиграл у Таля в сеансе и был в отличном расположении духа.
— А знаете, — сказал ему Таль, — ведь я в одном месте мог сыграть сильнее.
Майер удивился:
— Вы помните партию со мной?
Настала очередь удивляться Талю:
— Помню партию с вами? Я помню все партии!
— Предлагаю пари! — воскликнул Майер, оглянувшись на обступившую их толпу.
— Идет!
И Таль, взяв бумагу, записал, не глядя на доску, все тридцать восемь партий до одной.
Отец Таля был незаурядным человеком. Получив медицинское образование в Петербурге, Таль-старший много путешествовал по Европе, знал несколько языков. В Риге он много лет работал в больнице, и доктора, не делавшего разницы между больными, будь то директор банка или дворник (а ведь это было в буржуазной Латвии), знал и любил весь город. У него было трудное имя — Нехемия Мозусович, и все его звали «доктор Таль». Стройный, красивый, с седой шевелюрой, он создавал у больных хорошее настроение одним своим видом.
Доктора Таля любой мог вызвать ночью по телефону, и он, не жалуясь, не ворча, поднимался с постели. Иногда, когда он слишком уставал и телефонный звонок не сразу будил его, трубку снимала женская рука. Ида Григорьевна за многие годы супружеской жизни тоже научилась говорить с больными.
— Что? Не спится? Тяжело на сердце? Знаете что, давайте не будем будить доктора Таля: он сегодня очень устал. Примите валидол, да, да, несколько капель на кусочек сахару. Это никогда не вредит, а утром приходите на прием. Седьмой кабинет, с девяти до двух…
Ида Григорьевна в молодости увлекалась живописью, музыкой. И если добротой, покладистостью характера, общительностью Миша был обязан отцу, то «художественная линия», которая так заметна в его игре, в манерах, в страсти к музыке, даже в рассеянности, ведет начало от матери.