— Принято считать, — сказал однажды Таль незадолго до матча, — что сейчас на одном полюсе стоит Петросян, а на другом — Таль. А вот Спасскому повезло — он посередине.
В том же интервью, кстати, Таль сравнил Спасского по стилю с Алехиным, а Петросяна с Капабланкой (добавив, правда, что ставить знак равенства никак нельзя). Прочитав это место, Тигран подивился тому, как все, абсолютно все складывается против него: три года назад Эйве сравнивал его с тем же Капабланкой, а Ботвинника с Ласкером, которого Капабланка, как известно, победил. Теперь он остался Капабланкой, а претендент стал Алехиным, который в свое время выиграл матч у кубинца. Все, все против него. Но — чем хуже, тем лучше!
Еще более определенно высказался о комбинационном мастерстве Спасского Панов. Он не сомневался в том, что Спасский «будет, подобно русалке, тащить упирающегося Петросяна в омут не поддающихся абсолютно точному расчету осложнений. Во всяком случае, выиграть матч у Петросяна можно только так!».
И опять Петросян порадовался совету, который, да еще в такой категоричной форме, давали его противнику. Он знал одно: если русалке и удастся затащить его в омут осложнений, то все будут очень удивлены тем, каким смелым и находчивым пловцом он окажется.
Но все-таки как же ему самому играть матч со Спасским? Что же он знал о своем сопернике? Прежде всего то, что основная сила Спасского — в позиционном маневрировании, в умении незаметно, исподволь, микроскопически малыми дозами накапливать позиционное преимущество, а потом искусно перевоплощать его в реальный, вполне осязаемый материальный перевес, либо — разносторонний Спасский умел и это — создавать прямые угрозы неприятельскому королю.
Позвольте, но ведь точно так же действует и сам чемпион, а позиционное маневрирование — это его родной «омут»! Петросян на месте Спасского игнорировал бы это обстоятельство: каждый должен играть «свою игру». По крайней мере, до тех пор, пока не выяснилось бы, что это невыгодно и что надо менять тактику.
Так бы он играл на месте Спасского, так бы он советовал Спасскому на месте Бондаревского и именно так собирался играть сам. «В конце концов, — сказал он перед матчем, — победит тот, кто будет играть сильнее. Просто сильнее, понимаете? Независимо от стиля, психологии и тому подобного».
А если бы Спасский, послушавшись советов, стал стремиться к осложнениям, к неясной, запутанной игре, Петросян был бы втайне доволен: во-первых, в такой игре он считал себя, по меньшей мере, не слабее Спасского, а во-вторых, соперник тем самым брал бы на себя обязанность завязывать игру, что освобождало чемпиона от многих забот.