Но передышки Таль не получил. Впоследствии Ботвинник справедливо назовет выбор Талем дебюта психологической ошибкой. И не только потому, что еще за пятнадцать лет до того Ботвинник заготовил для этого начала специальный вариант: возникшая позиция по своему духу была привычна и удобна для Ботвинника. Словом, Таль сам, — добровольно обрек себя на пассивную защиту, и ничего хорошего, конечно, из этого не получилось. Если, выигрывая матч, он, как мы знаем, ценой громадных усилий заставлял себя стремиться к ничьей, то проигрывая матч, он оказался и вовсе неспособным действовать в таком ключе. Ботвинник получил позиционное преимущество и методично, не оставляя сопернику никаких надежд, довел партию до победы.
На этом матч практически был, по-видимому, закончен, ибо не только счет — 7>1/>2:3>1/>2, но и характер борьбы показывал, что вряд ли Таль найдет в себе силы изменить ход сражения. Напор Ботвинника, его уверенность, решительность, его хладнокровие в сложных позициях, от которых он теперь не отказывался, как в первом матче, производили неотразимое впечатление. И, наконец, цейтнот, с которым Ботвинник так безуспешно боролся в прошлогоднем матче, на этот раз стал его союзником: Таль, который был вдвое моложе, на этот раз чаще попадал в цейтнот и — удивительно — к концу партии больше уставал, чем его маститый соперник…
Но матч все же не был еще завершен. Оказавшись в катастрофической ситуации, Таль не мог спасти матч, но он мог, по крайней мере, спасти честь. Верил ли неисправимый оптимист, что еще не все потеряно? Кажется, верил. Во всяком случае, никому во время матча он ни разу не только не пожаловался на судьбу, но и ничем не показал, что «позиция» его на этот раз действительно безнадежна.
Что касается Ботвинника, то после одиннадцатой партии он, как видно, уже не сомневался в победе. Только этим можно объяснить, что в двенадцатой партии он избрал тот же вариант французской защиты, который встретился в первой партии первого матча: Ботвинник не только хотел свести счеты за ту встречу, но и показать Талю, что теперь готов биться с ним любым оружием. В сложной и запутанной позиции Таль, однако, переиграл Ботвинника, доказав тем самым, что он хотя и повергнут, но не раздавлен.
Но в следующей партии Ботвинник вновь завоевывает очко, а после ничьей в четырнадцатой встрече выигрывает пятнадцатую партию, и интервал вырос уже до пяти очков — 10:5! С таким же перевесом Ботвинника и закончился матч — 13:8, хотя Таль отчаянно сопротивлялся до самого конца.
Реванш состоялся. Он произвел огромное впечатление своей неотразимой убедительностью. Повторив ошибку Смыслова, который в свое время тоже позволил себе недооценить силу характера Ботвинника, его феноменальные аналитические способности и умение, как выразился сам чемпион, программировать себя, Таль был разбит по всем правилам шахматного искусства. В отличие от Ботвинника Таль явился на реванш не имея ясного плана действий, он не был готов теоретически, психологически и даже, если иметь в виду мнение врачей, физически. В итоге, имея в первом матче плюс четыре очка, он закончил второй, имея минус пять…