Столовая располагалась в левом крыле дома на первом этаже и представляла собой огромный гулкий зал, снабженный колоссальным камином и не менее колоссальным столом, за которым могло уместиться не менее сотни гостей. В резных буфетах из эбенового дерева, стоящих вдоль стен, обшитых мореным дубом, были выставлены хрустальные и серебряные кубки, старинный фарфор, цветное стекло. На столе тоже оказались фамильные фарфор, хрусталь и благородно блестящее начищенное серебро. Красное андалузское вино играло рубином в отблеске багровых свечей, вставленных в массивные подсвечники. В них конечно же не было нужды, но они создавали особую атмосферу. Ароматы специй пробудили у Полины совершенно зверский аппетит, и она сглотнула слюну. Видимо, козлятина в вине и в самом деле обещала быть настоящим шедевром. Но для начала подавалась паэлья. Тарелки у присутствующих уже были наполнены, значит, Полина опоздала. Все молчали, видимо дожидаясь ее. Ей стало неловко, потому что все взоры обратились на нее. Она чуть не споткнулась на своих высоченных каблуках.
— Ну теперь все в сборе, — сказал Антонио, затушив в пепельнице тонкую сигару, — можно приступать к нашей трапезе. — Он слегка усмехнулся, но никто его не поддержал. Лица у Олега и Акулины были каменные.
— Извините, я не знала, что все уже в сборе. — Полина уселась на стул с высокой готической спинкой, услужливо отодвинутый Риккардо. Он же наполнил ее тарелку паэльей.
Она посмотрела на Антонио. Он был одет на сей раз в светло-кремовый костюм, ворот его белой рубашки был расстегнут, и в разрезе виднелась золотая цепочка с маленьким крестиком. Волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб. Он взглянул ей в глаза и широко, открыто улыбнулся, Полина тоже не сдержала улыбки. Они были за этим столом единственные, не настроенные враждебно, потому что и Олег и Акулина вели себя явно настороженно и напряженно. Поймав взгляд Эредья, певица хмыкнула и посмотрела на своего пресс-секретаря с такой злостью, которой та вовсе не ожидала.
— Вы сказали, что привезут мальчика, — вдруг вспомнила Полина, — где же он?
— Сегодня не получится, — ответил Антонио, не вдаваясь в подробности.
— Я могла бы за ним съездить и забрать из колледжа, — буркнула Акулина.
— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Эредья, — он вас совсем не знает.
— Он не младенец, должен понимать…
— Что именно? — Антонио отпил вина и принялся за паэлью.
— Что я — его мачеха, можно сказать, вторая мать!
— Странно, что вы об этом вспомнили именно сейчас, когда его отца уже нет в живых. До сих пор вы себя присутствием в этом доме и воспитанием Санчо не утруждали. Кому тут непонятно, почему сеньора вернулась? Вам? — Он обратился сначала к Полине, а потом к Олегу: — Или вам?