Подходя к неплотно прикрытым дверям столовой, она увидела полоску света, там кто-то был. Повернуть назад? Но она проделала этот путь вовсе не для того, чтобы ретироваться. Полина решительно потянула на себя дверь и вошла. В кресле у негорящего камина сидел, положив ногу на ногу, Антонио и курил свою тонкую сигару. В руке он держал стакан с виски. Горела только настольная лампа на столике, стоящем рядом с креслом. Там же стояла початая бутылка «Джека Дэниэлса». На Эредья были только старые обтрепанные джинсы, и она могла в полной мере полюбоваться его мускулистым торсом. На груди курчавились смоляные волосы, а в них сверкал крошечным бриллиантом золотой крестик, ловя отблески света. Она остановилась. Сердце гулко билось, но она уже пережила волнение, справилась с ним и теперь спокойно шла к нему.
— Полина? Вам тоже не спится? — спросил он.
— Я заснула, а потом проснулась, когда услышала, что внизу кто-то разговаривает.
— Это было так громко? — Он удивленно и немного растерянно поднял бровь.
— Да уж. Громче не бывает.
— Здесь толстые стены. — Он сделал глоток виски и затянулся. В воздухе поплыл сизый дымок.
— Может быть, но у меня был открыт балкон. Наверное, у вас тоже.
— И ты слышала наш разговор? — Антонио неожиданно перешел на «ты», как ей показалось, из желания сократить между ними дистанцию.
— Я не подслушивала. Но вы так кричали, что не услышать мог бы только глухой.
— Понятно. — Он опустил свой стакан на столик и поднялся. — Садись, я принесу второе кресло.
Он отошел к окну и притащил оттуда кресло для себя. Поставил его рядом с тем, где разместилась, подобрав под себя озябшие на плиточном полу ноги, Полина. Напольные часы в углу пробили полночь. Всего-то! А ей казалось, что сейчас уже часа три.
— Ты замерзла? — Он протянул руку и коснулся ее холодных ступней. — Да, замерзла. Тут ледяные полы. Не стоило ходить без обуви.
Она хотела спрятать ноги под кимоно, которое было для этого достаточно длинным, но он не отпустил. Его руки согревали, разминая ее ступни, нежно гладя щиколотки. Прикосновения были такими приятными, успокаивающими, что она от удовольствия даже прикрыла глаза.
— Выпьешь что-нибудь? Ты не за этим сюда шла?
— За этим, — улыбнулась Полина, — я подумала, что все равно не смогу заснуть, а тут оставалось вино. Может быть, оно помогло бы мне.
— Извини, что мы тебя разбудили. Принести вино или сделаешь глоточек виски? — На столике стоял второй стакан. Для кого он его поставил сюда? Для Акулины? Или для нее? Был уверен, что она сюда спустится? Нет. Это невозможно.