Но Фиона ничего этого не замечает. Ничто не может поколебать ее оптимизма. Ее можно назвать поклонницей Гая Ритчи номер один. Что касается меня, то мне необходим каждый день блеск Вест-Энда. Тогда, по крайней мере знаешь, ради чего живешь.
Вернувшись через два часа из Сейнсбери, сидя перед телевизором Фионы, я пожираю уже вторую упаковку чипсов «Принглз» и тупо смотрю рекламы, советующие мне портить себя, потому что «я достойна этого».
Я чувствую себя жалкой и несчастной. И это не только из-за старушки с ее инвалидом-попугайчиком. У меня внутри образовалось какая-то пустота, и ее не заполнить никаким количеством чипсов. Все дело в Люке. Вернее, в его отсутствии. Каждая клеточка моего организма так и требует, чтобы я подошла к телефону и набрала тот самый заветный номер, который в течение последних полутора лет раздавала знакомым, как свой собственный. Каким-то образом мне удается сопротивляться этому зову. Сегодня понедельник, упрямо повторяю я себе, причем больше для того, чтобы успокоиться. Никто не занимается сексом со случайными знакомыми по понедельникам, так что если Люк сейчас и развлекается где-то, то может быть только в кругу своих старых друзей.
Но что именно он делает сейчас? Мне просто нужно это знать, и такая необходимость начинает одолевать меня.
Я осталась одна вынужденно после долгого отрезка времени, когда нас было двое, и привыкнуть к моему новому положению — очень сложная задача, требующая от человека немалых усилий, а потому я не знаю, способна ли я справиться с ней. Даже если не принимать во внимание ментальную сторону проблемы, остается еще много вопросов. Как говорится во всех соответствующих учебниках и пособиях, чувство отчаяния и одиночества может перейти в неприятные физические симптомы, усиливая, например, головные боли, провоцируя появление язв, слабости, приступов тошноты и головокружения, учащенного сердцебиения. Это истощает весь организм в целом и способствует появлению всевозможных заболеваний. Вот теперь, надо вам сказать, я начинаю непосредственно ощущать на себе вред такого огромного количества информации, которым владею.
В этот момент звонит телефон. У меня возникает абсолютно иррациональное, но всеобъемлющее чувство, что это может быть только Люк. Или нет — я даже знаю наверняка, что это и есть Люк. Похоже, сама телефонная трель подсказывает мне, что я не ошибаюсь. «Люк-Люк, — блеет звонок. — Люк-Люк. Люк-Люк. Люк-Люк».
— Алло, — я поднимаю трубку, и мне кажется, что сердце сейчас разорвется от ожидания.
— Марта, это я. — Не помню случая, чтобы мне был так ненавистен голос Сайраджа, как в эту минуту.