Хотя тупым Петр себя не считал, да и был хорошо знаком с военным делом, пусть и на уровне взводного сержанта. И за эти двое суток Петр время не терял и успел пообтесаться в роли главнокомандующего…
Кронштадт
– Папа, мне письмо от Катерины старый Иван привез. Он сюда в лодке из Петербурга приплыл, тайно от Миниха, – Лиза в ночном халате смотрела большими глазами на отца.
Роман Илларионович подошел к дочери, ласково поцеловал ее в лобик. Так он делал каждое утро, и даже сейчас, когда слуга поднял его с теплой постели на два часа раньше обычного и сказал, что дочь требует немедленно прийти к ней в комнату.
Ослушаться дочери Роман Илларионович не мог – ибо сейчас он видел в ней не только дочь, но и будущую императрицу.
Хитер был граф и выгодно пристроил обеих дочерей. Младшую, умницу и красавицу, за князя Дашкова. А старшая уже два года делит постель с императором Петром Федоровичем, который последнее время все чаще говорит, что разведется с супругой и упрячет блудливую немку в монастырь…
Вот тогда-то и исполнится заветная мечта – его дочь станет императрицей, а он тестем императора и дедом наследника престола. Да, именно дедом.
Три дня назад Петр Федорович, к великому изумлению двора, как только оправился от злополучного падения с лошади, выгнал всех – и Нарышкиных, и брата Михаила, канцлера, и многих других.
А отдал предпочтение Лизочке, заявив во всеуслышание на весь двор, что ее любит и желает. И хочет от нее сына, наследника. Граф сильно удивился, ибо давно знал тщательно оберегаемый секрет императора – мужская немощность, импотенцией называемая.
Но то, что произошло на его глазах, а он почти весь вечер подглядывал в дверную щель, изгнав всех придворных из зала, потрясло его до глубины души. Какая немощность – дочь билась в экстазе, а Петр Федорович трудился неутомимо, и граф видел, как император неоднократно вытирал свое драгоценное семя…
А теперь все решится – в победе Петра Федоровича над мятежниками Роман Илларионович уже не сомневался и желал ее всеми фибрами своей души. Более того, именно сегодня и будет достигнута победа – граф видел, какую эскадру собрал фельдмаршал Миних для десанта на столицу.
Именно на Петербург, хотя все кругом твердили про Петергоф и Ораниенбаум. Но фельдмаршал без обиняков четко сказал ему, предложив союз, который был графом немедленно принят.
Роман Илларионович был тертым калачом, и сейчас в старом Минихе нуждался больше, чем тот в нем. Христофор Антонович мог одним махом решить то, на что не было возможностей у графа – навсегда убрать перед его Лизой препятствие в виде ненавистной супруги и узаконенного ублюдка, в котором нет ни одной капли крови от Петра Федоровича. И он сделает это, пусть и руками Живодера, хотя и сам приложит руку.