Действовали «Опасный» и «Молниеносный» по одному сценарию – подходили на пару кабельтовых, из крупнокалиберных пулеметов очищали палубы, а затем шли на абордаж. На каждом корвете находилось тридцать морских пехотинцев – даже половины десантной команды хватало на полную зачистку большой галеры-каторги, где вся команда не превышала сотни. Затем на галере оставляли трех морпехов с пулеметом. Их задачей было прикрыть приз, главной ценностью которого являлись триста-четыреста гребцов-рабов, от случайного нападения.
Переловив за ночь всех беглецов, с рассветом корветы начали притаскивать галеры в порт на буксире. А в гавани уже вовсю кипела работа – на захваченных кораблях освобождали невольников. Из трюмов и с гребных палуб выводили сотни грязных, исхудавших, заросших дремучими бородами мужиков. Кто-то плакал навзрыд, как ребенок, кто-то смеялся, кто-то угрюмо молчал. Ушаков распорядился сразу после окончания уличных боев отвести всех невольников на санобработку. Благо бань в мусульманском городе хватало.
Между тем всякое сопротивление в Кафе к восходу солнца окончательно подавили. Еще около полуночи в некоторых домах морпехов могли встретить с оружием в руках, но такие безумцы очень быстро перевелись. Большинство горожан предпочло не гневить захватчиков, сдавшись на милость. Хотя некоторым представителям купечества это не помогло. Десятки богатых домов украсились трупами своих хозяев. Морпехи особо не разбирали, к какой конфессии принадлежали торговцы живым товаром, – на воротах вешали турок, греков, армян, итальянцев. Членов семьи не трогали, но ценности и деньги выгребали подчистую. В принципе, вся эта добыча русским была не нужна – материальная помощь из будущего превышала полувековой доход страны, но наказать следовало не только фактических топ-менеджеров торговых домов. Ответственность несли все, кто пользовался благами, заработанными на чужом горе.
К полудню русские подвели итоги ночного сражения. В Кафе погибло около двадцати тысяч человек – вместе с гарнизоном убили всех склонных к агрессии мужчин. Из зинданов и с галер-каторг освободили четырнадцать тысяч невольников. Еще пять тысяч собрали по всему городу – в основном женщин и девушек. Всех этих людей собрали в фильтрационном лагере, чтобы оказать первую медицинскую помощь и провести первичный отбор. Среди рабов на галерах хватало обыкновенных турецких уголовников. Таких мы запланировали отправить на разборку цитадели.
Собственные потери оказались минимальны – несколько раненных в уличных боях и зашибленных обломками после взрыва цитадели.