К вечеру Михайло Скопин-Шуйский убедился, что противостоящая ему группировка врага полностью уничтожена. Свои войска воевода отвел на десять километров от места побоища и дал им сутки на отдых. Слухи об этом сражении, преувеличенные во сто крат, быстро разнеслись по всему полуострову. Те, кто до сего момента рассчитывал как-то пересидеть, надеясь, что русские долго в Крыму не задержатся, бросив стада и табуны, бежали на юго-запад. Агентурная разведка принесла в Грозный известия, что в среде собравшейся возле Ак-Мечети орды царит полное смятение. К началу сентября там собралось почти полмиллиона человек. Причем большая часть – женщины, дети и старики. Больших запасов продовольствия при поспешном бегстве никто не взял. А огромные овечьи отары сожрали всю траву на десятки километров вокруг. Начинался падеж скота, грозящий перерасти в падеж людей.
Лишившись всех лидеров, беспрерывно получая панические вести о наступающих со всех сторон русских, татары не знали, что предпринять. Дошло до того, что к Скопин-Шуйскому прислали парламентеров с предложением о капитуляции. На поклон к русским пришли не мурзы, а имамы и старейшины родов. Чтобы лично выслушать их предложения, во временный лагерь прилетел на «Аисте» император Дмитрий.
Татары попытались по старой привычке выдвигать какие-то особые условия своей сдачи в плен. Но император жестко пресек такие попытки. К этому времени кавалерийские полки полностью окружили стоянку большой орды, держась от нее на расстоянии пяти-десяти километров. Всякие попытки выйти за обозначенный периметр, в том числе для выпаса скота, жестко пресекались пулеметным огнем. Татарам откровенно сказали, что жизнь им может быть сохранена только при полном разоружении и беспрекословном подчинении. Да и то – мы, мол, еще подумаем. Опешивших от подобной категорической позиции парламентеров выставили из лагеря, дав один день на размышление. А чтобы заставить татар думать быстрее, над стоянкой постоянно летали на низкой высоте турболеты.
По правде говоря, русское командование пребывало в некоторой растерянности. Оно просто не ожидало, что на одном месте соберется такое количество народа. Предполагалось, что татар перещелкают отдельными кочевьями. Цепочка маленьких зачисток воспринимается легче, нежели одна глобальная. Перед лицом императора в полный рост вставал нелегкий морально-этический вопрос: единовременно убить полмиллиона человек, собравшихся на небольшом пятачке, или придумать другой путь?
Способов для геноцида, почти не травмирующих «хрупкую» психику солдат, хватало – можно снова пустить в ход артиллерию, можно установить стационарный периметр и дождаться, пока внутри не передохнут от голода. Бэдмен сгоряча предложил сбросить на орду доставшийся от негров атомный фугас.