– В смысле – что-то? – удивился Косарев.
– Судя по тому, как эти черти маневрировали, – там не люди! – усмехнулся Крюков.
– А кто?! – в один голос просили мы с Машей.
– Хер в пальто! – ответил Антон. – Черт лысый! И пока он торчит в нашей корме – я не могу запустить два из трех маршевых двигателей. А на одном мы далеко не улетим.
– А убрать его никак? – осторожно спросил Косарев. – Я так понял, что он в перегородке между двумя движками застрял – она там тонкая.
– Я только что оттуда, – с тоской в голосе ответил капитан. – Истребитель реально проломил перегородку! И его носовую часть зажало между кабелями питания. Ребята сейчас пытаются освободить нос, не повредив проводники.
– Антон, а что вообще произошло? – робко спросил я. Отвлекаю ведь человека от важных дум.
– Островок этот поганый вовсе и не островок оказался! – с досадой сказал Крюков. – Едва мы к нему подлетели – он исчез!
– Как?
– Хрен его знает! – махнул рукой Антон. – Вот только что был – бах, и нет его!
– Голограмма?
– Ага, а из этой голограммы в нас полсотни ракет прилетело! – невесело усмехнулся каперанг. – А потом истребители навалились! В общем – думайте пока, что это может быть – вы ведь у нас главные специалисты по чертовщине. А я пойду в рубку, проверю своих перед посадкой.
Капитан быстро удалился. Косарев проводил его взглядом и вздохнул. Потом Влад повернулся ко мне.
– Пойдем, раненый, я тебя в лазарет провожу! Отвык в последнее время первую помощь оказывать, все у всех само собой заживает… – Косарев подставил мне плечо. – Маша, помогай!
Мы медленно прошли в медотсек. Влад помог мне снять «Юшман» и уложил на койку.
– Машенька, дальше сама справишься?
– Конечно, Влад, иди, командуй, – ответила Мария, критически осматривая мою бедную больную голову.
Косарев резво ускакал. Смыв кровь, подруга принялась обрабатывать ссадину перекисью водорода. Я, шипя от боли, робко попросил:
– А нельзя ли мне антишокового принять? Армянского? Грамм сто пятьдесят?
– Угу! Щас! – издевательски ответила добрая девушка, – ранение еще не повод для выпивки!
– А что тогда повод? – притворно удивился я. – Героическая смерть?
– Не каркай! У него сотрясение мозга, а он коньячку захотел! Ладно, болезный, виски пойдет? – Маша достала из набедренного кармана комбинезона крохотную «дамскую» фляжку, размером чуть больше пудреницы. Я торопливо, пока она не передумала, сделал большой глоток. – Хватит, в больших количествах это не лекарство, а яд! – Машка решительно отобрала у меня фляжку и тут же допила содержимое. Да там и было-то всего на два глотка. – Ложись давай, тебе покой необходим! Отвык, небось, от постельного режима?