Я вскинул АПС, уже не думая о пределах необходимой обороны. Какие уж тут пределы, это же прямая и явная агрессия! Выстрелы прозвучали как-то непривычно приглушенно, словно с глушителем. Мало того – пули зависли в метре от целей!!! Что за «матрица», блин?! Я растерянно обернулся к Горынычу, но Игорек, скрюченный в три погибели, уже хрипел, выронив пистолет.
Невидимые узы затягивались все туже и туже. Мои руки прижало к бокам. «Да мать же вашу!» – выругался я, рванувшись изо всех сил. Тщетно!
– Ну, твари, получите!!! – раздался из глубины минивэна злой Машин голос.
И вслед за этим ударила звонкая очередь из «Пищали». Ближайших ко мне воинов отбросило, словно взрывной волной! Видимо, гиперскоростные пули «сеть» остановить не смогла. Однако, повалявшись несколько секунд, голоногие начали вставать. Да из чего у них доспехи?!
– Машка, бей их, родная!!! По ногам стреляй! – крикнул я, крутясь, как червяк, в попытках освободиться.
Треснула длинная очередь. Несколько человек повалились, словно подрубленные – в прямом смысле – попадания пришлись на уровень бедер, оторвав все, что ниже. И мне тут же удалось освободить одну руку – «веревки» с той стороны ослабли. Дотянувшись до «Стечкина», я послал пару пуль, целясь в коленные чашечки. Еще один голоногий рухнул с диким воем, заливая товарищей кровью. Опутавшая нас «сеть» неожиданно отпустила.
Первым вскочил Мишка. Яростно матерясь, Бэдмен бросился врукопашную. Резким ударом выбив коленный сустав опорной ноги ближайшего противника, он добавил ребром ладони по открывшейся шее, попав между воротом панциря и назатыльником шлема. Враги оказались не робкого десятка – сунули жезлы за пояс и достали мечи. Типичные римские пехотные гладиусы!
– Мочи козлов! – заорал Мишка, размахивая трофейным клинком.
Добив остаток магазина АПС (попав в двух воинов) и швырнув бесполезный пистолет в чью-то перекошенную морду, хватаю с пола валяющийся меч и встаю рядом с другом. Ну, мать вашу, понеслась! Теперь бой пойдет на равных.
Следующие несколько минут заполнились жестяным, немелодичным лязгом мечей, воинственными криками на латинском языке, громким, разудалым хеканьем моих друзей и воплями умирающих. Практика показала, что подвернувшиеся нам под руку бойцы совершенно не знают приемов современного фехтовального искусства, предпочитая атаковать грубо и прямолинейно. Привыкли, видимо, на свои силовые поля полагаться! Черные панцири отлично останавливали пули, но мечами противостоять не могли. Наша троица, прикрываемая из «Соболя» Машей, прошла по залу как газонокосилка.