Это случилось весной.
Сидя вместе с отцом на заднем сиденье похоронного лимузина, перевозившего гроб из церкви на кладбище, я увидела на тротуаре женщину в коротких шортах и обтягивающей майке, гуляющую с собакой.
Собачка была маленькой и черной, а ноги женщины в солнечных лучах светились теплым блеском.
Сейчас, разглядывая себя в аптечном зеркальце, я вдруг вспомнила эту женщину с собакой, на мгновение привлекшую мое внимание. Вроде бы все это происходило совсем недавно, но даже эта полузабытая сексуальная женщина с маленькой черной собачкой, думала я, должно быть, успела изрядно постареть.
Сейчас ей, наверное, уже за шестьдесят.
Может, она уже умерла.
Жарким весенним днем она мимолетным видением промелькнула в окне похоронного лимузина, запечатлевшись в памяти незнакомки, а в следующее мгновение ее красота исчезла навечно.
А я?..
Стоя среди ночи перед зеркалом и разглядывая свое некрасивое без косметики лицо, я не могла отделаться от мысли, что построила свой замок на песке.
Даже мое ладное мускулистое тело — результат тренировок в спортзале — ничего не спасало. Мне следовало бы позволить себе округлиться, стать похожей на свою бабушку. Я припомнила ее мягкий живот, вспомнила, как я прижималась к нему лицом, чувствуя сквозь ткань фартука тепло ее тела, — бабушка сроду не заглядывала в спортзал, не говоря уж об эллиптическом тренажере, а день начинала за кухонным столом со сладкой булочки и чашки чая с густыми сливками, получая удовольствие от каждого съеденного кусочка и каждого выпитого глотка.
А я со своим натренированным телом превратила себя в невесту из фильма ужасов — жених поднимает фату в надежде увидеть красавицу, но на него смотрит морщинистое лицо старой ведьмы.
Вот я и есть та самая старая ведьма, говорила себе я, поднимая фату перед зеркалом в ванной комнате.
Затем, еще пристальней вглядевшись в свое отражение, задала себе вопрос: а я-то куда сгинула?
Джон проснулся утром, обуреваемый желанием «пристрелить эту поганую белку», которая разбудила нас посреди ночи. В шесть утра он уже стоял с винтовкой на страже у водосточного желоба. Чад с чашкой кофе в руке посмотрел в кухонное окно и проговорил: «Интересно, упустит ее старик или нет».
Я четко различала отпечатки сапог Джона, глубокие и темные на фоне белого снега, будто в то мартовское утро вокруг нашего дома петляла сама старуха с косой. Джон в оранжевой охотничьей парке маячил неясным пятном на фоне тусклого серого рассвета, проступавшего сквозь верхушки деревьев, что высились стеной на границе нашего и соседского участков.