Вечером папа достал чемоданчик, который оставил дядя Ян. Он сказал:
— Триподы дали их триппи, а триппи распространяют их. Не знаю, много ли их было сначала, но теперь, должно быть, очень много.
Энди сказал:
— Но как? Ведь все триподы уничтожены.
Папа поднял шлем.
— Простая отливка, провода и несколько транзисторов — триппи могут это готовить в тайных лабораториях. В сотнях тайных лабораторий по всему миру.
— Выбрось это, — с отвращением сказала Марта.
Он задумчиво смотрел на шапку.
— Не знаю.
— Я знаю! Хочу, чтобы ты ее выбросил.
Я спросил:
— А как она работает?
Папа покачал головой:
— Никто не знает в сущности, как действует гипноз. Но поскольку это состояние, в котором люди контролируются внушением, должно быть что–то, вызывающее транс — через радиоволны, действующие непосредственно на электрические центры мозга, вероятно, — вместе с приказом подчиняться триподам. И эта команда распространяется на всякого, носящего шлем.
Он повернул шапку, осматривая ее.
— Проводка похожа на замкнутый контур. Она связана с контрольной станцией — на спутнике или на корабле триподов. В таком случае разорвать контур — значит вывести ее из строя.
— Немедленно убери это из дома, — сказала Марта.
— Но как ты уберешь их с голов триппи? Ну ладно. — Он положил шапку обратно в чемоданчик. — Пока спрячу в сарае.
Когда в следующий раз позвонила Ильза, трубку взял я. Она сказала:
— Как приятно слышать твой голос, Лаури. Ты вырос, наверно. Кажется, я так давно тебя не видела. Как у вас дела? Приходят плохие сообщения из Англии. Об этих триппи и о беспорядках… драках и другом.
— Не так плохо, — ответил я. — Сейчас позову папу.
— Минутку. Сначала я поговорю с тобой. Как дела в школе?
— Небольшой беспорядок.
— Но ты готовишься к экзаменам? Важно не потерять Rhythmus…
Я не понимал, зачем использовать немецкое слово вместо обычного «ритм». Ее акцент и голос раздражали меня, как всегда. И вообще я не понимал, какое право она имеет спрашивать меня о школьных делах; она ведь только делала вид, что интересуется.
Я передал трубку папе и пошел к себе. Там был Энди, за моим компьютером. Он спросил, не возражаю ли я, я ответил — нет, но подумал, что он мог бы спросить и раньше. Попытался читать, но щелчки клавиатуры отвлекали, так что в конце концов я снова спустился в гостиную. В то же время из кухни вышла Марта за порцией вечерней выпивки.
Наливая ей, папа сказал:
— Ильза передает привет.
— Она звонила? Жаль, что ты не позвал меня. Я хотела спросить ее о тарелке, которую мы купили в Бате в прошлом году. Не думала я, что моя память может стать хуже, но она становится.