— Господи, прошу прощения. Мне трудно поверить, что вы так рассердились.
— А мне трудно поверить, что вы приехали из самих Штатов и вдруг решили в последнюю минуту отказаться. Так почему вы так поступили? Это очень странно.
— Ладно, скажу вам правду. Сегодня вечером в гостинице я собирался на нашу встречу и действительно с нетерпением ждал ее. Но вдруг меня стукнуло. — Паркер покачал головой и с иронией проговорил: — Я спросил себя, как вы относитесь к встрече со мной, и понял, что вы, вероятно, напуганы до дрожи в ногах. — Он помолчал. — Я был прав?
— Ну, возможно. Возможно, напугана, но не до дрожи, — ответила Кей. — Скажем… встревожена.
— Вы говорите это из вежливости. Но ведь все на поверхности. Давайте взглянем правде в глаза: я же мог оказаться каким-нибудь психопатом. Такая возможность остается и сейчас, между прочим.
— Вы не психопат. — Уверенность Кей была полной.
— Я знаю, что не психопат. — Он улыбнулся. — Но вы-то не знаете. И тот факт, что я на аукционе сделал ставку в пять тысяч фунтов за ужин с вами, тоже может вызывать беспокойство. Как бы то ни было, именно поэтому я неожиданно решил, что не могу встретиться с вами. Меня мучила бы мысль, что вы сидите напротив и мечтаете оказаться подальше от меня, что вам противна каждая минута нашего общения. Деньги не имеют значения. Я просто хотел все закончить, потому что это лучше, чем знать, что вы меня боитесь.
— Я уже не боюсь, — сказала Кей. — Честное слово.
— Рад это слышать. И спасибо, что помешали мне отменить встречу. — Он явно уже успокоился. — Я искренне рад видеть вас.
— Я тоже. — Кей не могла описать, что испытывает к этому мягкому, чуткому человеку, но знала только одно: ему она доверила бы свою жизнь.
— За нами наблюдают, — сообщил Паркер.
— Знаю. Прошу прощения за это.
— Ваша группа поддержки? Если хотите, можно пригласить их за наш стол.
— Нет, спасибо, им и там хорошо. — Кей не хотела, чтобы Макс и Лу постоянно перебивали, задавали вопросы и портили вечер. — Не могу передать, как мне нравится картина, что вы прислали. Она висит в моей гостиной. Так любезно с вашей стороны, что вы подумали обо мне.
— Я рад этому. У вас были тяжелые времена. Вас донимали таблоиды. Мне просто захотелось вас подбодрить, — сказал Паркер.
— Не надо было тратить такие деньги.
Он пожал плечами:
— Деньги не главное. Как вы, вероятно, сами понимаете. В общем, я рад, что картина вам понравилась.
У него был теплый взгляд, а в уголках глаз собирались морщинки каждый раз, когда он улыбался. Кей, у которой не было обыкновения задавать неуместные вопросы, спросила: