— Это твоя родственница, Марина?
— Нет, господин, я служу в этом доме, — ответила Ждана, с любопытством посматривая на статного спутника своей молодой хозяйки.
— Ждана служит у моей матери с малолетства и стала для нас почти родственницей, — пояснила Марина. — Она тоже славянка, как и мы с мамой.
— Жемчужинка ты наша, красавица, — приговаривала Ждана, гладя Марину по волосам. — Где же ты так долго пропадала? Мы уж не чаяли увидеть тебя когда-нибудь. Чего только не передумали, у каких гадалок не были, столько страху натерпелись! Ведь нам Варадат рассказал, что ты либо погибла, либо попала в плен к татарам!
— Но разве вы не знали, что я спаслась от татар? Разве монахи не передавали вам весточку? — удивилась Марина, вспомнив уверения отца Панкратия.
— Монахи? — Ждана была не менее удивлена. — Да, в Кафе возле нашего дома видели какого-то незнакомого монаха, но он никому ничего не говорил. Правда, в тот же день Никодим нашел под воротами записку, в которой сообщалось, что ты жива и здорова. А больше ничего. Таисия, бедная, вся извелась, и я тоже. Думали-гадали, где ты, что с тобой, от кого эта записка. Ведь приходило в голову, что тебя продали какому-нибудь турку или татарину, а записку нарочно подбросили для нашего успокоения, чтобы мы тебя не искали. Почему ж тот монах нам ничего не сказал?
— Что ж, значит, так было надо, — пробормотала Марина, не решаясь даже мысленно упрекать отца Панкратия. — Ну а что мама, брат? Они здоровы?
— Здоровы, слава Богу. Но горя мы все натерпелись, пока тебя не было, — вздохнула Ждана. — Так где же ты на самом-то деле пропадала, птичка моя? Пойдем, расскажешь обо всем по порядку.
— Да рассказ мой будет коротким, — пожала плечами Марина, избегая прямо смотреть в глаза собеседнице. — От татарского плена меня спас синьор Донато Латино. — Она кивнула на своего спутника. — Но в бою он был ранен и лечился в одном монастыре на побережье. В том же монастыре и я нашла приют. Так и пережили зиму, а как потеплело — тронулись в путь.
— Ох, господин, мы все за вас будем Богу молиться, что спасли нашу боярышню! — обратилась к Донато Ждана. — Входите в дом, будьте дорогим гостем! И ты, сударушка, приглашай своего спасителя!
— А я думала, что наш загородный дом продан, — сказала Марина. — Ведь Андроник перед смертью собирался.
— Нет, дом пока не продан и вряд ли скоро продадут, — пояснила Ждана. — Да тут столько разного произошло, пока тебя не было! Пойдемте, пойдемте, обо всем поговорим. Сейчас позову Никодима, он примет ваших лошадей.
После громких окриков Жданы из глубины сада появился Никодим и, увидев Марину, выронил из рук лопату и застыл на месте с открытым ртом. Девушка поняла, что в Кафе ее считали уже чуть ли не покойницей. Но, немного отойдя от изумления, Никодим засуетился, велеречиво поприветствовал молодую хозяйку и ее спутника, взял под уздцы лошадей и повел их в стойло.