— Вы правы, Ярополк Святославович, интрига присутствует, да вот одно плохо — трупов много.
Нижегородцев задумался, поднял глаза и вдруг выпалил:
— Постойте-постойте, но тогда выходит, что убийца следил за полковником и знал, что тот ходил в фотоателье, так?
— Безусловно.
— Но почему же полковник сразу не забрал негативы?
— Меня тоже это смутило. Сдается мне, что он, как говорится, не хотел складывать яйца в одну корзину. В случае пропажи оригиналов он бы велел Клязьмогорову напечатать столько фотографий, сколько нужно. Именно поэтому хранить пластины в пансионате было опрометчиво.
— Да, — закивал головой Нижегородцев. — Вы правы. Выходит, если допустить, что фотограф, не выдержав пыток, сознался, где находятся негативы, то у преступника в данный момент не хватает только самого важного чертежа — автомата перекоса, так?
— Верно, — просиял Ардашев. — Но это только в том случае, если моя версия о вставленной в рисунок кальке верна. Но ведь и я могу ошибиться.
— Нет-нет, Клим Пантелеевич, так оно и есть, потому что человек обращает внимание на все, кроме того, что находится у него под носом. А покойный офицер, судя по всему, имел тонкий и расчетливый ум. Жаль бедолагу, — горестно вздохнул писатель.
Ардашев поднял бокал.
— Господа, у меня есть тост. Предлагаю выпить за Добро, которое воюет со Злом уже не одно тысячелетие, но так и не может его одолеть. Эта непримиримая борьба приносит человечеству множество страданий, но иного пути нет. Видимо, так будет продолжаться вечно. Я пришел к выводу, что рай на земле невозможен. Его не смогут построить ни марксисты, ни анархисты, ни кадеты, ни октябристы. И причина — в людях, потому что в одной и той же человеческой душе всегда присутствует и жадность, и доброта, и ненависть, и сострадание. Ничего не поделаешь — такими нас создал Бог. Государства, как и люди, тоже бывают плохими и хорошими. Они иногда ссорятся между собой, и тогда проливаются реки крови, а бывает, живут дружно, как хорошие соседи. Да что там государства! Давайте для начала заглянем в собственную душу и попробуем помочь Добру. Будьте здоровы, господа!
— Великолепно! — вымолвил Сорокопятов.
— Ваше здоровье! — поддержал Нижегородцев.
Повернувшись к писателю, Клим Пантелеевич сказал:
— Попробуйте вот это, не пожалеете. Это сыр сулугуни, поджаренный на вертеле. Его обжаривают равномерно, пока со всех сторон не появится румяная корочка. На стол подается горячим. В таком виде он особенно вкусен.
— Удивительно! Необыкновенно! — восхитился литератор. — Вот бы к нам за стол сейчас Антона Павловича пригласить, представляете?