— Извольте, — он положил литературу на стол. — Это все, что он брал за четыре дня. А вот его карточка. Смотрите, изучайте, не буду вам мешать. Тут в основном труды Циолковского и Жуковского…
— Ого! — воскликнул Ардашев, перечисляя названия, — «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина», «О парйнии птиц», «О воздухоплавании», «Теория летания», «О летательном аппарате Отто Лименталя»…
Адвокат открыл несколько брошюр, стал их листать, посматривая время от времени в свою записную книжку. Вдруг он радостно воскликнул:
— Смотрите, это как раз то, что нам нужно!
Нижегородцев склонился, шевеля губами:
— Здесь какая-то формула? А что сие означает?
— Как следует из пояснения, тут все просто: Y — это подъемная сила, P — это тяга, — граница профиля, p — величина давления, n — нормаль к профилю, то есть, согласно теореме Жуковского, величина подъемной силы пропорциональна плотности среды, скорости потока и циркуляции скорости потока воздуха.
— И что? — приподнял голову Нижегородцев, — при чем здесь убийство?
— А вас не удивляет тот факт, что офицер пехотного полка так досконально разбирался в воздухоплавании?
— Нисколько-с, — с каменным лицом ответил доктор. — Если хотите знать, Василий Ильич был помешан на геликоптерах. Мне частенько на это жаловалась его супружница. Придет, говорит, домой и — в кабинет; и просиживает там ночи напролет — все что-то изобретает. Мол, хочу, говорит, закончить то, что Михаил Васильевич не успел…
— Какой еще Михаил Васильевич? Какие геликоптеры? — глаза адвоката подозрительно сузились.
— Михаил Васильевич Ломоносов — известный русский ученый, а геликоптерами называются воздухоплавательные аппараты вертикального взлета, — простодушно объяснил врач. — У Нины Павловны, если хотите знать, от недостатка мужского внимания даже мигрени начались. Да-с…
— При чем тут мигрени! — Ардашев в негодовании поднялся. — Так, может, и в Москву он ездил на выставку воздухоплавания?
— Ну да! А разве я об этом вам не говорил?
— Право же, Николай Петрович, это уж слишком! — адвокат сел и нервно пробарабанил пальцами по столу. Успокоившись, он откинулся на спинку стула и махнул рукой: — Ладно, в конце концов, я сам виноват — мог бы и раньше догадаться.
Пожелав библиотекарю счастливо встретить праздник Великой Пасхи, приятели возвратили книги и вышли на улицу, не заметив, как из окна читальни за ними внимательно следил длинный, как жердь, человек.
Клим Пантелеевич потянулся в карман за коробочкой любимого монпансье.
— И куда теперь? — осведомился Нижегородцев.
— На набережную, до ближайшего газетного киоска. Надобно купить самую подробную карту Ялты и почитать прессу. С этим происшествием я уже два дня не брал в руки газет.