— Что Вы, сэр. Мастер Ди был по горло занят мертвецами, а вот на севере ополчение в тот день разбило армию Дьена. Ваш досточтимый коллега Хаузер проехал на юг через город, и мастер Ди приказал ему по дороге разобраться с Хином.
— И Ян их убил?
— Ну… Ваш коллега поднялся на Башню Радуг, когда Хин разговаривал с очередным клиентом, и выбросил их обоих из Башни… через бронированное стекло.
— Бедняга Ян, — сказал Малыш. — Вечно его шлют убрать падаль. Так эти пятна…
Он прыгнул на ограду и присмотрелся к площади под башней.
— Да, господин, там они и упали, — кивнул продавец. — Его Величество приказал не смывать эти пятна, и так они там и красуются уже который десяток лет. Ни дождь их не берёт, ни снег. Такая у нас страна…
— Здорово, — признал Малыш. — Впечатляет. А что случилось с мертвецкими кораблями?
Он развернулся на пятке, снял солнечные очки и засмотрелся, чуть щурясь, небесного цвета глазами на берег и синюю ленту моря.
— Мы их потом сожгли, сэр, — сказал продавец. — Когда прикончили Дьена, мастер Ди поднял весь берег моря, и корабли Рух сели на мель. Я был одним из тех, кто их жёг, и хорошо помню, как все эти мачты пылали поганым сизым огнём — целые рощи мачт… Только до того они уже успели обстрелять город и убили мою жену. С тех пор я так и не отстроил этот дом…
Продавец замолчал и уставился в свою джезву.
— Жаль, — мечтательно сказал Малыш. — Хотел бы я их увидеть. Целый флот затонувших древних кораблей, самых разных… Вот бы на это посмотреть.
— Йон… — начала я.
Но было уже поздно. Обжитый берег померк и растаял, а ступени уткнулись в сизый мираж. Призрак моря отдавал мёртвенной синевой, и оттуда на нас шли призраки кораблей. Они беззвучно рассекали тёмными телами тишину, и неощутимый ветер трепал клочья снастей и гладил пустые глазницы матросов. Мачты судов воздвиглись в высоту, как острые, белые пальцы скелетов. Громоздкие силуэты приближались, пытаясь вырваться из ничто, отвердеть и снова обрести жизнь, уже третью по счёту.
— Йон… — прошептала я, не в силах выдавить из себя звука. — Йон…
Малыш глядел на корабли зачарованным взором. В его небесных глазах плясала пленённая бесконечность. Мёртвые экипажи моляще тянулись к ней, пытаясь ожить. Они уже почти вернулись в мир, и влажный ветер коснулся моего лица, даруя брызги, запах моря и вонь издревле мёртвой плоти.
— Йон!
Окрик развеял дурную вечность, и мы обернулись. Снежно-бледный в своём графитово-чёрном плаще, перед Малышом стоял Сеан Хаузер.
— Ян! — воскликнул Малыш. — Так ты был на войне?
— Да, я был на войне, — сказал Хаузер. — Йон?