* * *
Сухой сезон переломился, и вместе с первым дыханием свежего ветра явилась надежда. Её принесли светлокожие люди. Они носили белое, и большинство из них были среднего возраста женщины, неуклюжие и некрасивые. Их миссия уже два месяца стояла у берега Реки, к северу от города, куда почти не доносилась сухая вонь городских свалок. Миссия пока ещё не успела никому помешать и вызывала лишь редкое, порядка ради, ворчание жрецов Реки. Основал её образованный и богатый западный человек, жаждущий Господних дел и правых войн за души Тёмных язычников. И вскоре миссионеры по двое и трое пошли по улицам Керали, разузнавая, в каких семьях есть иммунобольные, и возвещая посреди бедных кварталов: миссия располагает новым западным лекарством, и каждый, кто вместе с семьёй отречётся от тысячелетних заблуждений Востока и Юга и обратится к Единому Богу, щедростью западных стран будет исцелён от иммунодефицита.
Отец и мать Ари хорошо всё продумали. На одной чаше весов лежала вера их предков, золотая гора языка, мифов, песен, мелодий и сказок, в которые они вросли, как деревья корнями. Здесь была их квартира, возможность жить в этом небедном районе, уважение соседей, друзей матери и коллег отца, связь с родными с обоих сторон. На другой чаше весов лежала жизнь их ребёнка. И они сделали выбор. Когда западные миссионеры постучались в их дверь, отец Ари уже всё решил. Внешне, на глазах жены и чужаков, он ещё колебался, да и сам он думал ещё, что колеблется. Но в глубине души он уже знал, что ухватится за этот шанс.
Было раннее утро, и Шани ещё не пришёл. Светлокожие чужаки — сухощавая жещина, высокомерная и презрительная, и весёлый добрый толстяк — мельком бросили взгляд на Ари и прошли за хозяйкой в гостиную.
— Лекарство уже здесь, — объяснил им весёлый толстяк. Ни он, ни его спутница не пили налитый в пиалы чай. — И новообращённые в стенах миссии уже проходят курс лечения. Он продолжается пару лет и недёшево стоит, но он эффективен. Лечение вашего сына оплатит Высочайший Престол.
Да, решил отец Ари. Да, мы поклонимся этому страшному богу. Мы потеряем всё, мы откажемся от всего. Никаких больше домашних алтарей и храмовых плакатов. Прочь, а то и в осколки — глиняные статуэтки; вон, на мусорник — книги преданий и сказок. Из Даке нам придётся уехать. На первых порах мы поселимся в миссии. Надеюсь, там нужен инженер и механик, потому что я как пить дать потеряю работу.
И он, обнимая худые плечи ребёнка, спокойно стал торговаться. Миссии не помешают рабочие руки. Пусть даже на первых порах это будет работа за пищу и кров. Жена тоже сможет принести пользу: стирать, убирать и готовить, ухаживать за больными. Маленькая комната на троих? — спасибо, мы рассчитывали на меньшее. Он заработает на жильё; если надо, он построит его своими руками. А на горизонте уже замаячила невысказанная возможность отъезда на Запад, шаг, сжигающий все мосты, после которого пути назад не будет даже для сына.