То есть, девочки потеряли в жаловании, обязаны выполнять всю работу резерва, включая наряды, караулы и боевые операции, но при этом продолжают носить гордое звание хранителей. Ну, не обидно ли? И ведь с их точки зрения наказали ни за что! Они ни в чем не провинились, не допустили в работе ни одной ошибки, их просто взяли и вышвырнули! А что делать, когда в душе играет подобная обида? Правильно, унизить и «построить» того, кто слабее тебя, кто еще ниже по статусу.
Суки, высокомерные суки, устраивающие свои порядки. Кобылы (или коровы?) двадцати шести — двадцати восьми лет, прошедшие огонь и воду, охранявшие лиц королевской крови. Ну, почему на них вынесло именно Кристину?! В корпусе же почти сотня «зеленых»!
Я не вмешивался в естественный ход вещей внутри этой организации, не влезал, когда при мне кто-то кого-то «воспитывал». Промывка мозгов после инцидента с Камиллой дала о себе знать. Но не защитить ЭТУ девушку я не мог. Она моя напарница, поскольку ношу на шее их символ, раскрывшего крылья в полете сказочного феникса. Они мои, они доверяют мне, считают своим, и плевать, что служим мы в разных подразделениях. Я отвечаю за «пятнашку», а значит, остаться в стороне не могу.
— То есть, она сделала, что они требовали. — Я все больше и больше хмурился. Вот он минус присутствия неуставных отношений как таковых — невозможно прочертить границу того, что можно, а что нельзя. Рано или поздно должно было рвануть, я удивлен, что пришлось для этого ждать хранителей.
— Да. Принесла их долбанное мартини, два раза. А на третий взбрыкнула. Говорит, «Идите вы! Вам надо, вы и несите!»
Я присвистнул. А Крис та еще штучка! Сказать такое в лицо пьяным хранителям?
— А потом?
— А потом они начали ее бить. Ну как бить, не чтобы избить, а так, на место ставить. Не в силу. А она все равно ни в какую. «Пошли вы… — Мари-Анж уточнила, куда именно. — …И всё!»
«А если они захотят закопать девочку, что будет?» — подсказал мне бестелесный собеседник. Но это я знал и без него. Потом их накажут, непременно. Заставят чистить винтовки на складе, или пошлют к черту на рога, в «командировку», делать что-то бессмысленное. В крайнем случае, в карцере посидят. Но прецедент будет.
— Может все-таки позвать кого-нибудь? — испуганно глянула на меня семенящая рядом Мари-Анж, видя, как кулаки мои сжимаются, а зрачки расширяются. — Кого-нибудь из офицеров? Или наказующих?
Я отрицательно покачал головой.
— Это ничего не даст.
— Почему?
— Потому, что сегодня пострадает Кристина. Завтра еще кто-то. А потом еще. И вы, все вы, поймете, что вы — никто. Быдло.