– Счастлива? – спросил он, водя подбородком по моей шее и щекоча меня своей щетиной.
– Безумно, – отозвалась я и поцеловала его.
Мы сделали все, что полагалось туристам: заглянули во все антикварные лавки, послушали уличных музыкантов, прокатились на чудной маленькой карусели и посмотрели, как продавцы рыбы перебрасывались огромным лососем под аплодисменты толпы. Наконец мы купили свежих фруктов, овощей и прочей снеди, после чего направились к машине.
Досадной особенностью Сиэтла, которая быстро стала очевидной на обратном пути, явились крутые холмы, подобные американским горкам. Пользоваться ручной коробкой передач было практически невозможно. Когда мы в третий раз чуть не врезались в кативший перед нами автомобиль, нас разобрал такой смех, что у меня потекли слезы. В итоге мы дважды заблудились, но добрались до дома целыми и невредимыми.
Мы все еще потешались над нашими приключениями, когда вошли в кухню, нагруженные несколькими пакетами с едой. Келлан взглянул на нас из-за стола, за которым писал что-то в блокноте. Может, песни? Он приветственно улыбнулся и вернулся к своему занятию.
Денни принялся вынимать и раскладывать продукты, а я пошла наверх разбираться с коробками. Дело спорилось. Мы знали, что наше новое жилье не будет большим, а потому захватили лишь самое необходимое. Масса вещей, которые накапливаются за жизнь, осталась у мамы на чердаке. Я намного быстрее, чем осмеливалась мечтать, расставила наши книги, убрала рабочие костюмы Денни, пристроила свои учебники, бумаги, несколько фотографий и прочие памятные сувениры. Закончила я тем, что отнесла в ванную туалетные принадлежности и улыбнулась при виде нашего грошового шампуня в соседстве с дорогими флаконами Келлана. Порядок. Я управилась.
Спустившись в гостиную, я увидела, что Келлан и Денни смотрят ESPN[7]. Убранство в этой комнате было столь же скудное, как и во всем доме: мне и в самом деле придется что-то предпринимать. У дальней стены, близ выхода во двор, красовался большой телевизор. Вдоль другой тянулся длинный убогий диван, кресло, на вид удобное, стояло наискосок. Между ними втиснулся круглый стол со старой лампой. Келлан жил так же просто, как и одевался.
Денни растянулся на диване, готовый уснуть в любой миг, – он, верно, еще не оправился от усталости. Я почувствовала, что и меня подкосило долгое путешествие в сочетании с прогулкой по пристани длиною в день, а потому взгромоздилась поверх него. Он подвинулся, чтобы я устроилась между ним и спинкой дивана, я забросила на него ногу, положила руку ему на грудь и прикорнула под мышкой. Он блаженно вздохнул, прижал меня крепче и поцеловал в висок. Его сердце билось неспешно и ровно, наводя на меня дрему. Прежде чем сомкнуть веки, я глянула на Келлана, сидевшего в кресле. Он с любопытством изучал нас. Я успела лишь удивиться этому, как мои глаза закрылись и я погрузилась в сон.