Та девочка, которой я стрелял в грудь, к счастью, выжила, вне опасности. Но в сознание ее пока не привели, лежит под аппаратами. В случае, если трибунал приговорит их, ее просто отключат, так в сознание и не приводя. Той же, что засветил «флешкой» в глаза, повезло меньше — она почти потеряла зрение. Говорят, восстановить его можно, нужно только время, но подобной роскоши у нее почти не осталось. Она так и сидела с повязкой на глазах, лишь внимательно слушая.
Второй сидевшей была Сандра, с отрешенным видом усердно рассматривающая конструкцию столешницы, последней — девочка, которую перехватили люди сеньоры Гарсия по дороге к сто шестнадцатой аудитории. Как девочки провернули такой обман, все до сих пор качают головами, но говорят, та, что с завязанными глазами, решилась в последний момент. Не хотела, сомневалась, а потом резко явилась на встречу со мной независимо от остальных. Но я думаю, все проще, девочки не дуры, понимали, что за ними постоянно скрытно наблюдают и разыграли комедию, предполагая, что их ряды перед самим покушением проредят. Еще говорят, ее величество орала на наших Нимфу и Красавицу так, что слышно было в приемной, несмотря на звукоизоляцию ее кабинета. Но это точно из области баек, врут. Непроницаемые там стены, видел я их. Но орала, видимо, все-таки знатно.
Председательствовала, как ни странно, не Сирена, а моя старая знакомая, если так можно выразиться, министр образования. Она тоже из взвода нашей дорогой королевы, что поднимало ее авторитет, но не участвовала ни в одной местной компрометирующей афере, что так же поднимало ее авторитет. Это кроме того, что она упрямая, стойкая и умеет идти до конца, невзирая на трудности. Последние ее качества описывали СМИ еще той, моей прошлой жизни, и здесь, естественно, секретом ни для кого не являлись. И это хорошо, сеньора начальник дворцовой охраны вряд ли даст мне свободно высказаться, если затрону скользкие темы.
Я сидел почти в самом низу, на специальной скамейке для свидетелей, рядом с несколькими попавшими под маховик правосудия девчонками. Вначале допрашивали их, и характер ставленых вопросов сводился к одному — кто что видел, слышал и замечал по поводу провинившихся, в том числе на пути следования к сто шестнадцатой аудитории. «Подшивали» к делу не участвующую «сорок четвертую», перехваченную в коридоре. Затем придрались к каптерщице, без ведома которой из одного из арсеналов «ушли» метательные ножи. Как будто в этих стенах проблема достать оружие! Затем слушали доказательную базу — записи переговоров девочек друг с другом, их споров о том, что будет дальше, верить мне, не верить, делать таинственное «это» или не делать. Шифровались девочки не сильно, но в целом можно сказать, что улики это косвенные, хотя и явные.