— Ангелито! — выкрикнула сеньора министр, выведя меня из состояния заторможенного созерцания, указывая «точку». — Ангелито, прошу!
Ну вот, дошли до сути, моя очередь.
Охраняющая скамью свидетелей наказующая посторонилась, я вышел, встал с гордым видом, готовясь к бою. Девочка из технического отдела тут же профессиональными движениями принялась подключать ко мне датчики. Я бросил беглый взгляд вправо, на подсудимых, но ненависти в их глазах не увидел. Как и отчаяния или сожаления. Усталость, равнодушие людей, которые сражались, но проиграли. И чего этой казнью хотят добиться?
— Итак, расскажи нам, — обратилась ко мне сеньора председатель, когда закрепившая провода девочка ей кивнула, — что произошло в сто шестнадцатой аудитории. Начни с момента, как вы там оказались, почему и что вами всеми двигало.
Я начал. Рассказывал подробно, обстоятельно. И о нашем сговоре с Камиллой (в этот момент спиной чуял, как стало стыдно девочкам из моего взвода, тоже сидящим в зале и тоже в качестве свидетелей), о ходе и результате ее переговоров с сорок четвертым взводом, о нашем договоре встретиться.
— Откуда ты знал, что они будут пытаться тебя убить? — сразил меня вопрос сеньоры министра. Такой простой, но такой неожиданный. Я пожал плечами.
— Предполагал, сеньора.
— Почему? Откуда ты мог предполагать такие вещи?
— Я видел снимки, сделанные недалеко от моего дома, на которых было видно, что Алессандра Перес наблюдает за моей матерью, — честно ответил я. — Она пыталась или убить ее, или сделать ей что-то неприятное, чтобы отомстить мне. После же она… Умерла. Это закономерно, сеньора, ее напарницы не могли не знать о целях своей подруги. И сопоставив факты, могли прийти к мысли уничтожить меня в качестве мести за нее.
Когда я заговорил о снимках, в зале поднялся небольшой гул. Да уж, догадываться, что дело не чисто, и точно знать — разные вещи. Кажется, я лишь вбил гвоздь в крышку гроба подсудимых.
— Где ты видел эти снимки?
Я кинул на Мишель.
— Мне их показала глава корпуса. Чтобы у противниц не было передо мной информационного превосходства. Чтобы я был готов к возможной атаке.
Члены трибунала переглянулись меж собой, особенно «решающие». Но смущением ни от кого не пахло — действия Мишель были санкционированы.
— И все-таки, — вернулась сеньора министр. — Ты не просто думал, что такой вариант возможен. Ты знал, когда это случится, ибо пришел на встречу полностью экипированный.
— Я спровоцировал их, сеньора. Мое предложение, переданное Афиной, было одновременно провокацией. Если бы они приняли предложение — все закончилось бы благополучно. Если нет — напали бы, как это и произошло. — Я сделал паузу. — Поймите, сеньора, они слишком высокомерные, чтобы не отомстить.