Она сидела, лишившись дара речи, в голове царил разброд. Один факт вызывал в ней сильнейшее отторжение — отца сменил человек, в два раза деспотичнее его. Конечно, капитан был прав, и никакие аргументы не смогли бы это изменить. Ее прежние представления о работе не имели ничего общего с действительностью.
После непродолжительного времени, которое она сочла достаточным, дабы сохранить лицо, Хелен встала и отправилась в кабинет Делии и Ника. Там она проработала со своими журналами почти до девяти часов вечера.
Выполнив всю бумажную работу, Кармайн пошел к Кори; в последние дни он всегда испытывал неприятное жжение в желудке, когда направлялся к нему, а небольшое расстояние стало казаться многокилометровой тяжелой дорогой. Бедная девочка! Он терпеть не мог так поступать, особенно учитывая недавние выговоры по другим причинам, но сказать ей было необходимо. Насколько он знал, Хелен Макинтош обладала очень сильным характером и была способна понять, что ее босс прав. Страстность заставляет ее постоянно искать способ проявить себя, прославиться. Но когда ей указывают на грубую действительность, она вполне способна умерить свой пыл и разглядеть правду.
«К несчастью, — подумал он, входя в кабинет лейтенанта, — Кори Маршалл не обладает способностью Хелен к пониманию. Он борется за выживание, и сейчас его самым опасным противником стал он, Кармайн. В этой ситуации не будет победителей».
Естественно, Кори тотчас вскочил и, упершись в стол костяшками пальцев, выгнул шею. Он решил наброситься первым.
— Я работаю в соответствии с собственными методами, собственным стилем и решаю свои задачи! — воскликнул он, выпячивая губы. — Если ты пришел, чтобы прочитать мне еще одну проповедь, не стоит утруждаться. Я всю работу сделал, даже заполнил эти формы Васкеса! Скажи мне, зачем все эти бумажки? Этот парень не полицейский, а бюрократ!
Он вышел из-за стола и принялся ходить взад-вперед по кабинету; Кармайн с непроницаемым выражением лица сел на стул и принялся наблюдать за ним.
— Ты презираешь меня, — говорил Кори. — А я не могу понять почему. Ты так одержим своей работой, что не можешь вынести малейшей недоработки, даже если она не имеет никакого значения. Весь мир должен быть как ты! Неудивительно, что ты любишь Эйба, — он такой же! Парочка маниакально-одержимых поборников!
«Слова, фразы, мысли Морин. Вот и пришли, — думал Кармайн. — Как я мог пропустить эту черту Кори? Да, я знал, что они с Эйбом совершенно разные люди, совершенно разные детективы, но не замечал в Кори этой зарождающейся паранойи, неумения строить тактические планы, не замечал внутренней слабости и безграничной, чудовищной власти над ним Морин. Я не осознавал масштаба его недостатков. Когда бы он ни брался за выполнение приказа, всегда ухитрялся справиться; а его соперничество с Эйбом было лишь борьбой за шанс стать лейтенантом. Его независимость тогда имела рамки, ответственность за все нес я. Тогда он мог отлично проявлять свои таланты. Теперь же он несет ответственность, и одна его часть преисполнена самоуверенностью и гордыней, а все остальное потерялось. Он закрылся от меня».