Закалюжный: «Сокрытие вопроса о Вашей пересадке не связано с обеспечением безопасности, как говорили здесь Ваши помощник и водитель?»
Чубайс переминается: «Эти вопросы не ко мне».
Закалюжный: «Почему Вы на предварительном следствии не давали показаний о том, что Вы пересели в другой автомобиль?»
Чубайс раздельно, сквозь зубы: «Потому что я отвечал на вопросы, которые мне задавались»
Закалюжный: «Вы всегда описывали Ваши ощущения от взрыва так, как сегодня в суде?»
Чубайс снова уклоняется от прямого ответа: «Я всегда описывал их правдиво. И сегодня в том числе».
Допрос защитой завершен, но Миронов повторно просит слова. Вздохнувший было с облегчением Чубайс захлебывается молчаливым бешенством.
Миронов: «Скажите, потерпевший Чубайс, тот факт, что во время Вашего руководства РАО «ЕЭС» тарифы на электроэнергию выросли в десять раз, — это тоже результат Вашего настроения после имитации взрыва?»
Судья быстро придумывает, как замять неудобную тему: «Вопрос снимается как направленный на оскорбление потерпевшего».
Миронов: «Анатолий Борисович, во время своих показаний Вы неоднократно говорили: как писал Ваш отец, как писал Ваш отец… Так, может, мое привлечение в качестве покушавшегося на Вас является Вашей личной местью за деятельность и разоблачения, которые делал мой отец?»
Чубайс аж вспотел от неожиданности: «Слушайте, ну, я-то откуда знаю, чего Вы делали и как Вас привлекли к обвинению».
Миронов: «Вы мне скажите — да или нет?»
Чубайс сбивается на оправдания: «Я Вам отвечаю, что я не могу в принципе дать ответ на вопрос, какие основания были у следствия привлекать Вас. И я не мстил Вам за Вашего отца, к которому, кстати, у меня было вполне нормальное отношение».
Миронов: «Критерием моего возможного участия в покушении, критерием профессионализма Вы назвали то, что я, якобы, являюсь мастером рукопашного боя. Так в Вас на Митькинском шоссе стреляли или Вас там били ногами?»
Чубайс с трудом выкарабкивается из ямы, которую сам же и выкопал: «Ну, не смогли же машину остановить. А так, я думаю, что побили бы тоже».
Миронов: «Вы мне подскажите логику Вашего утверждения о моем профессионализме?»
Чубайс продолжает карабкаться: «Логика очень простая. Вы задали вопрос: а может ли аспирант, работающий над диссертацией, выйти на действия такого рода? Вы себя не назвали. Вы сказали: может ли? Я сказал: да, может, если он мастер рукопашного боя. А Вы — мастер рукопашного боя?»
Миронов: «Нет. Но я знаю, что Вы распространяли эту клевету, которую проплачивали, и она выплескивалась на экраны. Я хочу уточнить все-таки: Вас били ногами там или стреляли, Анатолий Борисович?»