Найденов-отец: «Провести проводку, поставить розетки. Я его всему научил».
Прокурор Каверин: «Когда Вы сына увидели 17 марта на даче, у него были какие-либо повреждения?»
Найденов-отец: «Рука повреждена была. Опухшая была. Я спросил: где это ты? Он сказал: упал. Он 17 марта руку с трудом поднимал».
Адвокат Чубайса Шугаев начинает издалека: «С того момента, когда уехал Ваш сын, когда Вы его еще раз видели?»
Найденов-отец: «После двадцатого. Он приезжал на дачу».
Шугаев: «Какая цель приезда Вашего сына на дачу?»
Найденов-отец оторопел: «Ну, это же его дом! Какая тут может быть цель?!»
Шугаев: «Ваш сын злоупотреблял спиртными напитками?»
Найденов-отец помолчал, попечалился: «Не то слово! Мы с этим боролись».
Задавать вопросы дозволено самому подсудимому Найденову: «Расскажи подробно про 16-е и 17-е числа, если помнишь».
Найденов-отец: «С работы я сменился 17-го марта. 16-го вечером я позвонил тебе, спросил, когда ты будешь на даче. Ты сказал, что будешь поздно, но язык у тебя уже заплетался, я понял, что ты уже выпивши. 17-го утром, перед тем как идти на оперативку, я услышал, что было покушение на Чубайса. Когда я вернулся на рабочее место, по телевизору Чубайс уже выступал, что он в курсе того, кто это сделал, и будет помогать прокуратуре. Днем я поехал на дачу, спросил мать: «Саша был?» Она говорит: «Да, был. Привез рулон поролона и лег спать, потом уехал». Мать еще сказала, что приходила Валентина Павловна Зырянова, просила тебя, чтоб ты ее до Москвы подвез. Ты и подвез».
Найденов-сын уточняет: «По поводу Зыряновой ты следствию давал информацию?»
Судья бдительно встрепенулась, страшась появления серьезных свидетелей защиты: «Вопрос снимается!» И тут же выговаривает возмущенному ее запретом подсудимому: «Во-первых, подсудимый Найденов, измените мимику на лице. И не размахивайте рукой! Угрожающими жестами мне не грозите!»
Найденов-сын набирается терпения, как пловец воздуха перед нырком, спрашивает отца: «Изъятые вещи: мотки провода, рулон поролона, телефоны — тебе были возвращены?»
Найденов-отец: «Все, что изъяли, — и поролон, и провод, — мне вернули, сказали, что они не подтверждаются следствием».
Найденов-сын пытается распутать силки, в которые его замотали следователи: «Среди моих знакомых люди по фамилии Квачковы, Мироновы были?»
Найденов-отец разводит руками: «Нет».
Найденов-сын: «Я когда-нибудь кепку носил?»
Найденов-отец: «Шапку носишь, кепку никогда».
Найденов-сын: «А какие у меня размеры обуви, одежды?»
Найденов-отец: «52–54 — одежда, обувь где-то 44-й».
Силки, как паутина, рвутся на глазах, ведь куртка, и на этом настаивает следствие, была на плечах одного из нападавших, но она явно не по размеру Найденову, но ведь и знаменитую «кепку с волосами» сыщики тоже приписывают ему.