Когда прокуратура, расследуя громкие дела, хочет убедить общество в дотошности и основательности своих обвинительных заключений, она непременно подчеркивает сколь велико количество томов в деле. Оглушительные цифры сами по себе способны внушить мысль о доказанности преступления. Вот и в деле о покушении на Чубайса — шестьдесят семь томов. Правда, половина из них — протоколы трех предыдущих судебных процессов, два из которых были предусмотрительно разогнаны из-за явной склонности присяжных признать подсудимых невиновными, а оправдательный вердикт третьего процесса Верховный суд отменил. В сухом остатке не больше тридцати пяти томов, но и они пугают воображение гипотетическим количеством обличительных фактов, которые можно в эти тома утрамбовать. Но на нынешнем заседании наши обывательские иллюзии были беспощадно развеяны. Оказывается, в уголовное дело подшивают не только факты и документы, подтверждающие вину подсудимых. Нет! Туда подшивают и не подтверждающее их вины, попросту говоря, туда вшивают все, что вшивается. А как иначе следователям нагонять листаж и объем, чтобы восхищать население невиданными достижениями в блистательном раскрытии преступлений.
В деле о покушении на Чубайса защита получила право предъявлять присяжным заседателям доказательства невиновности подсудимых. Начали с оглашения экспертиз, процедуры весьма изнурительной. Несколько часов кряду адвокаты зачитывали дактилоскопические, биологические, почвоведческие, криминалистические экспертные заключения, в которых научные термины калейдоскопически сменяли друг друга, не делаясь от того более понятными. Но пытливому слушателю, стремящемуся докопаться до истины, было что почерпнуть в выводах экспертов.
Для начала присутствующие прослушали две комплексные криминалистические экспертизы вещдоков, изъятых у подсудимого В. В. Квачкова. В первой исследовалась вся снятая с Квачкова одежда — от куртки до майки и носков с целью выявить «следы металлизации и оружейной смазки», а также «следы продуктов выстрелов». Даже грязь на ботинках изучили, но припертая к микроскопу грязь отказалась свидетельствовать, что обвиняемый топтал обочину Митькинского шоссе. Ничего кроме частиц, «похожих на волосы животного», сыщики в вещах Квачкова не отрыли. Однако какое животное — кот, собака, антилопа гну или бенгальский тигр — оставило на одежде Квачкова свои «волосы», экспертиза не смогла установить. Впрочем, для следствия это уже не представляло интереса, ведь Чубайса травили не собаками и уж тем более не тиграми. Вторая экспертиза занималась теми же проблемами с вещами, изъятыми из машины Квачкова, — с одеялом, ковриком и тремя фрагментами материи. И пришла к тем же выводам, что и первая — никаких подтверждений участия подсудимого в происшествии на Митькинском шоссе. Третья экспертиза взялась за самого В. В. Квачкова: с рук срезали ногти и ацетоном смыли руки. «Срезы и смывы», а также грязь под ногтями дотошно изучили, и вновь оказалось, что «на ногтях и в подногтевом содержимом следов металлизации, взрывчатых веществ, оружейной смазки не имеется».