— Я нарекаю тебя воровкой, милый ангел.
Калли содрогнулась от звуков низкого голоса.
— Или ты дух, посланный терзать меня тем, что я никогда не получу? Воровство — преступление. А за преступление полагается наказание, не так ли?
Руки скользнули вверх к ее шее и легли на горло.
«Значит, я умру…»
Рубиновое ожерелье расстегнулось, скользнуло вниз, но Рен поймал его и взвесил на ладони.
— Слишком теплая кожа для духа.
Голос за спиной был хриплым и грубым, хотя говорил незнакомец, как человек образованный. Язык у него немного заплетался.
— Достаточно теплая, чтобы согреть камни, пока они сверкали на вашей шее.
Калли снова задрожала, когда он снял ожерелье и уложил в открытый сундучок. Она попыталась уклониться, но Рен мягко вернул ее на прежнее место. Его прикосновения были жаркими и ледяными одновременно.
За рубинами последовали сапфиры. На этот раз руки держали центральный камень, так что расстегнутые концы скользнули под ее сорочку. Когда нагретое серебро повисло на ее сосках, она поняла, насколько они тугие и просвечивают сквозь тонкий батист. Ее шею овеяло теплое дыхание, и она поняла, что он заметил это. Когда незнакомец вытянул ожерелье, чтобы вернуть в сундучок, девушка попыталась сложить руки на груди.
— Нет.
Тяжелые руки без усилий скользнули до ее локтей и нежно забрали ее ладони от упругих холмиков, отчего Калли невольно выгнула спину. Груди непристойно натягивали сорочку. Соски походили на твердые как алмаз драгоценные камни, ясно видимые сквозь выношенную ткань.
— Так-то лучше. Это мой прелестный дух, и я хочу наслаждаться каждым моментом.
Опустив руки, Калли смогла немного расслабиться, но больше не смела закрывать грудь.
Горячие и загрубевшие пальцы нежно вынули из ушей серьги. Мужчина снимал только то, что явно принадлежало ему и что она имела дерзость примерить, и все же с каждым снятым предметом она чувствовала себя все более оголенной.
— Простите, — начала она. — Мне не следовало… но если бы вы только позволили мне объяснить…
Но тут его большая ладонь зажала ей рот. Поначалу девушка в страхе застыла, но потом стала отчаянно вырываться. Всего один легкий шаг незнакомца, и он притиснул ее к туалетному столику, лишив возможности двигаться. Всем своим телом он прижался к ее спине. Каллиопу бросило в жар от осознания жуткого факта: теперь она полностью в его власти.
В отражении Калли видела собственные глаза, широко раскрытые от потрясения, но, переведя взгляд, она пыталась разглядеть лицо незнакомца.
Рен по-прежнему стоял во тьме, потому что свет загораживала Калли своим телом. Она видела только небольшую часть его лица. Темные длинные волосы в беспорядке падали на небритую щеку, прикрывая даже то немногое, что ей удалось узреть. Увидя в зеркале его глаз, Каллиопа поняла, насколько этот человек сейчас напряжен и… безумен!