Это оказался Тайгер, плотник и деревенский мастер на все руки. Обычно доброе круглое лицо его сейчас даже осунулось от тревоги.
— Пожалуйста, миссус, нужно срочно идти. В деревне какая-то странная болезнь.
Первым порывом Беатрис было закутаться в плащ и лететь в деревню на помощь, как делала всегда. Как делала ее мать, будучи женой управляющего Эмберделлом, заменявшая хозяйку дома.
Сколько помнила Беатрис, мать исполняла эти обязанности. И внушила дочери необходимость заботиться о деревенских жителях, а заодно и вселила надежду на исполнение мечты.
Теперь эта мечта лежала в дорожной пыли, растоптанная башмаками Каллиопы Уортингтон.
— Думаю, вам лучше обратиться к хозяйке поместья, — бесстрастно ответила она.
Тайгер яростно затряс головой.
— Мы нуждаемся в вас, миссис Нельсон. Никто не пустит ЭТУ на порог своего дома.
Беатрис удивленно вскинула брови:
— Почему же?
Неужели неловкая сцена в лавке модистки могла вызвать такую вражду?
— Потому что это она принесла болезнь в деревню!
Калли откровенно медлила с возвращением в Эмберделл.
Свет позднего дня золотистой кистью рисовал поразительные пейзажи. Даже пыльный гравий дорожки, казалось, сиял. Неужели с утра на обочинах расцвело еще больше полевых цветов?
После жизни в Лондоне — хотя иногда, конечно, она выезжала из города — Калли чувствовала, что красота захватывает ее всю. Она остановилась на том же мосту, с которого ее едва не смыло всего несколько ночей назад. Теперь река дружелюбно журчала, а на воде играли ослепительные отблески, от которых слезились глаза.
Лондон — это серый камень, сажа и шум, и, да, искусство, культура и наука… но покой? Только не в доме Уортингтонов. И не на многолюдных улицах. Даже не в парках, где в хорошую погоду было полно людей, лошадей и собак.
Там не удается остаться одной. Если описывать ее прежнее существование — это самые верные слова. А теперь она так много времени проводила в одиночестве… и что с этим делать?
Когда-то она знала, что делать. До рождения Атти, когда братья были в школе, а она спасалась от бесконечной болтовни Электры, не поднимая головы от книги или… или рисуя.
Калли закрыла глаза, и яркие блики на воде исчезли. А за сомкнутыми веками остался розовый безмятежный свет. Когда-то, лет двенадцать назад, она каждый день рисовала разные растения. И очень любила это занятие, сочетавшее все то, что больше всего любила: искусство и науку.
Но потом родилась Атти. Роды были трудными, и мама едва не умерла. Много месяцев она провела в постели и после этого почти три года оставалась слабой как ребенок. Калли ухаживала за ней и Атти с радостью и готовностью. Атти была светом ее очей. А мама — единственным на земле человеком, который действительно понимал душу дочери. Юная Электра была возмущена, узнав, что Калли собирается пропустить свой сезон, но денег, как всегда, не хватало, и кому это нужно, если Калли придется тратить время в разговорах со скучными людьми или кружиться в танце с незнакомыми кавалерами.