Рамиз отрешенно внимал, наслаждаясь ее грациозными движениями за домашней работой, ее голосом и мягким юмором. Он с улыбкой выслушал про забавную игру, в которую ее втянули дети Ясмины. Потом он насмешил Силию рассказом о британском посланнике, заснувшем после ужина прямо на полу на подушках. И, наконец, расслабившись, начал делиться с ней всеми трудностями своей поездки в пустыню к соседним племенам.
Как и прежде, Силия слушала его с сочувственным пониманием, не проявляла никакого раболепства и по собственной инициативе выражала свое мнение. А если в чем-то и противоречила ему, то не нанося никаких обид. Служанки уже унесли чай и зажгли лампы, а они все разговаривали и смеялись, не замечая своей уединенной близости. Наконец Рамиз зевнул и сообщил, что ему пора уходить. И они оба осознали, что никому из них этого совершенно не хочется.
— Пять ночей на ковре в чьем-то чужом шатре, — сказал он, расправляя плечи. — Я уже и забыл, какое это неудобство.
— Хочешь, я сделаю тебе массаж?
Рамиз выглядел потрясенным — и она сама тоже. Она не должна была этого предлагать, ей просто не хотелось его отпускать, хотелось сохранить эту непривычную близость.
— Ты знаешь, как? — спросил он.
Силия кивнула:
— Фатима мне показывала. Правда, у меня еще не было возможности применить новые знания на практике. Массаж помогает мне заснуть. Скорее всего, он поможет и тебе тоже.
Рамиз сомневался, что прикосновения Силии его усыпят. И знал, что они наверняка нарушат те границы, которые он запретил себе переступать. Но он слишком долго пробыл наедине с ней. И слишком устал. Все тело ныло с дороги. Он не в настроении для чего-то иного, кроме простого сна. Конечно нет.
Рамиз поднялся на ноги.
— Где? — спросил он.
Силия показала на большой круглый диван в комнате, где она спала, и провела его внутрь. Он посмотрел, как она накрывает бархатное покрывало чистой шелковой простыней, потом стянул свой халат, обернул льняным полотенцем нижнюю часть тела, улегся на живот и закрыл глаза. Тихий шелест известил его, что Силия сняла свой кафтан. Он ощущал апельсиново-янтарный аромат масла, которым она натирала руки. Потом она наклонилась над ним — длинная прядь коснулась его щеки. Силия что-то недовольно буркнула и отбросила прядь назад. Снова наклонилась над ним. Рамиз почувствовал тепло ее кожи, легкое, как перышко, прикосновение дыхания и отдался на волю ее упругих пальцев.
Силия начала массаж с плечей, где мускулы словно превратились в веревки от напряжения. Осторожно массируя мышцы, она старалась сосредоточиться на действиях своих рук, хотя испытывала сильное искушение коснуться его обнаженной грудью, накрыть своим телом, прижаться кожей к коже. Рамиз лежал, сомкнув веки с мягкими черными ресницами. Рисунок волос на затылке чем-то напоминал восклицательный знак, сужаясь стрелой к спине. Голубые вены на шее выступили, как веревки. Теплые ладони Силии плавно скользили по его спине, большие пальцы надавливали на позвоночник, потом она опускала руки успокаивающим движением и снова повторяла массаж. Она чувствовала, как расслабляется под ее руками Рамиз, и старалась сосредоточиться на напряженных мышцах, поглаживая, нажимая, разминая их в ровном ритме. Постепенно все вокруг растворилось, кроме ощущения собственных рук на его коже.