Их попытка тянуть время означала, что ей придется выжить здесь, в Клетках.
Для этого нужно было стать сильнее. Есть. Тренироваться. И да, умолять.
— Могу ли я получить еду? Пожалуйста?
Он толкнул тарелку вперед, носком сапога.
Одри набросилась на нее. Фасоль и рис. Одри брала их пальцами, смаковала каждый глоток. Хлеб с маслом оказался слаще шоколадного торта. Какое попустительство. Набив рот, она подняла глаза на своего тюремщика. Неужели из-за подобного он сам не протестовал против рабства? Если Астеры продержат ее еще дольше, она потеряет себя. И станет такой, как он.
Никогда.
— Хватит. — Он присел рядом, отбросил ее тарелку и схватил ее за волосы, протягивая их через решетку. — От этого нужно избавиться.
— От волос?
— Видишь, как легко я смог тебя обездвижить? Здесь не позволены слабости.
Он открыл замок и выволок ее наружу.
Не позволены слабости? Ага, как же. Ее колени превратились в жидкость. Бессонница и тесная клетка ослабили ее. Первая ее драка была на чистом адреналине. Но это топливо давно выдохлось.
— Повернись, — сказал он скрипучим мрачным тоном. — Руки на решетку. Если пошевелишься, я отрежу тебе не волосы.
Одри глубоко вздохнула. Сделай это ради Джека.
Другие слова начинали формироваться в ее мозгу. Новые слова.
Месть. Наказание. Расплата.
Ей нравились эти слова — ради них стоило жить. Впервые у нее появилась цель, отличная от спасения сына. За то, что сотворили с ее семьей, она сожжет это место дотла.
Одри схватилась за холодные прутья, сморгнув внезапную влагу с глаз. Калеб любил ее волосы. Пшеничный шелк, как он называл их. Ему нравилось, когда она проводила волосами по его животу, спускаясь ниже, чтобы взять его в рот.
Это было целую жизнь назад.
Одри стиснула руки и услышала за спиной шелест металла, покидающего ножны. Ее тюремщику доверяли настолько, что Астеры разрешили ему оружие?
— Стой смирно.
Неожиданная дрожь прошлась по ее спине. Его голос гипнотизировал. Идеальное сочетание стали и спокойствия. Что, насколько она могла проанализировать, само по себе было маленьким чудом.
Первое движение лезвия было самым сильным. Она смотрела, как длинные пряди цвета карамели планируют на грязный пол пещеры. Он не кромсал, но и не слишком осторожничал. Всего лишь бездумно исполнял очередную обязанность. На пол летели все новые пряди.
Он спрятал нож и шагнул назад.
— Так сойдет.
Одри повернулась спиной к решетке. Пробежала дрожащими пальцами по затылку, где нож слишком близко скользил над кожей. Теперь на ее голове остались неровные клочья.
Ее загадочный проводник по этой темной кроличьей норе стоял и смотрел на нее. Оценивал. Если бы она его рисовала, то для конечностей использовала бы в наброске прямоугольные формы. Продолговатые прямоугольники для конечностей. Сильные квадраты для торса и головы. Но для качественного эскиза потребуются и текучие арки. Текучие. Смягчающие изгибы. Его мускулы были настолько же грациозными, насколько и рельефными.