— Хм?
Он прочистил горло.
— После боя ты сказала, что убила свою мать.
Старая боль ожила в ее сердце. Ей захотелось сжаться в комочек, сжиматься, сжиматься, пока она не исчезнет в пламени. Она много лет была лишена своего дара, но если она решится, ее сознание может вернуть то жуткое пламя, сожравшее старый дом.
— Прости, — сказал он. — Я не знал, как еще о таком спросить. Завтра будет не до разговоров, Нинн.
— Я знаю. — Она вдохнула его соленый мускусный запах. И снова вдохнула, зная, что она в этих нотках, которые только сегодня не пахнут привычным Лето. — Я наполовину Пен- дрей, — сказала она, не зная, с чего еще начинать историю.
Лето издал утвердительный звук.
— Теперь понятно. Веснушки принадлежат им. И уши, слегка заостренные на концах. И твой дар, смесь ярости и электричества.
— Я тоже так полагала. Ну, с тех пор, как выяснила о себе правду. — Она приподнялась на локте, радуясь чувству защищенности. — Моей матерью была Леоки из клана Тигони. Она так и не раскрыла личности моего отца, боялась, что клан решит его наказать. И когда она отказалась его назвать, ее изгнали. Меня отдали на попечение Мэла.
— Мэла?
— Малнефоли.
Лето тихо хихикнул.
— Похоже, только ты можешь называть Гиву такой неформальной кличкой.
— Может, и так. Моя мать была его тетей, но она была старше его всего на пять лет. Он защищал меня, а я защищала его от тех, кто называл его Узурпатором. Меня не просто так обучали разным боевым стилям. Но я оставалась изгоем из-за моей смешанной крови. Жила, как пария. — Она пожала плечами, отгоняя болезненные воспоминания о детстве. — Со временем моя мама вернулась. Мэл добился, чтобы ее приняли в твердыне.
— Привилегии Гивы?
— Скорее сила мужчины, идущего по собственному пути. — Она вздохнула. Дракон, как же это давило на сердце. Она не хотела чувствовать такой боли. — Но моя мать была... нестабильна. Не знаю, что ей пришлось пережить в человеческом мире, но это плохо на ней сказалось. Мэл потерял возможность ее защищать. Ситуация была напряженной, и тогда...
Нинн сморгнула слезы. Они так долго копились внутри, не находя выхода. Если она продолжит рассказ, не расплакаться не получится. Но Лето все еще смотрел на нее, и суровые черты его лица излучали заботу и сочувствие, которых она никогда не ожидала от чемпиона Астеров. По крайней мере, вначале. Теперь она знала, насколько тонко он чувствует. И решилась укрыться в сочувствии, которое он предлагал ей без лишних слов.
— Ты видел, на что способен мой дар. Я не знала, как его контролировать. Дом. Наш дом, в комплексе Тигони. Я сидела рядом с матерью на постели. У нее была лихорадка, бред, она почти не приходила в себя. А затем прорвался огонь. Первое проявление моего дара.