— Партнера. С ней.
— Да, Лето. — Старик погладил усы, такие же бледные, как его кожа, и такие же тонкие, как его волосы. Не будь у него таких пронзительно-зеленых глаз, его бы принимали за альбиноса. — Толпа начала уставать от твоих успехов. Ставки мельчают — и все в твою пользу. Букмекеры начинают терять прибыль. Некоторые отказываются брать ставки на тебя. Другие картели отказываются выставлять своих лучших бойцов против тебя в грядущем Конфликте, а это значит, что тебя могут исключить из игры. — Он снова улыбнулся кривой усмешкой джокера. — Как выяснилось, слишком хорошо тоже бывает нехорошо.
Негодование жгло ему горло. Лето представить себе не мог, что его победы будут настолько принижены. Он не мог этого воспринять. Пропущенный от Нинн удар задел не только тело, но и гордость.
От ее тела исходил слабый свет, сочащийся даже сквозь доспех. Тренировочная арена странно смотрелась в нем. Ее сила шокировала Лето. И продолжала действовать. В его висках пульсировала мигрень — мерным пульсом сдерживаемого напряжения.
Он сглотнул, пытаясь вернуть свое обычное спокойствие. Спорить с главой картеля Астеров было нельзя. Возможно, ему удастся все объяснить.
— Сэр, я никогда не дрался в паре. Эта женщина — непроверенная угроза для меня и себя самой.
— Вот именно. Она придаст элемент неопределенности, которого не стало в поединках с тобой. Толпа затаит дыхание, а обмен монетами взлетит до небес. — Старик прохромал вперед, почти до самых прутьев решетки. — Ты сделаешь это, Лето. Неважно как. Если Нинн из Тигони выживет в трех матчах, я гарантирую твоей сестре Пэлл любую медицинскую помощь, которой она потребует.
— На всю жизнь?
— На то, что осталось от ее жизни.
К Лето вернулась сосредоточенность, он ощутил внезапный прилив духа. Ему не нравилась ситуация, как и мятежные мысли, зерна сомнения в том, что он справится. Но его цель оставалась такой же ясной, как солнечный свет, который когда-то в детстве описывала ему мама.
— Пэлл уже много лет на попечении моей старшей сестры и ее мужа, — сказал Лето, пытаясь справиться с хрипом в голосе. — Моя семья будет крайне благодарна за помощь. Я сделаю это,сэр.
— Хорошо.
Старик затопал прочь — три звука на каждый шаг. Шаг. Трость. Шорох. Лето узнал бы этот звук где угодно. Шаги хозяина были почти так же привычны, как собственный пульс.
Старик обернулся через плечо:
— Я вернусь за пару дней до матча. Нужно будет согласовать дела на случай, если ты не будешь готов.
Я буду готов.
Превращение этой женщины — практически человека, несмотря на ее невероятные силы, — в бойца за столь короткий срок было бы истинным чудом. Разве можно придумать лучшую возможность показать свою воинскую мощь? Три матча. Сохранить ее в живых. И тогда его младшая сестра будет навеки защищена в своей коме.